Столетняя война. Том III. Разделенные дома

Первые новости о событиях в Англии достигли французского двора через фламандских и итальянских купцов. Затем, в октябре и ноябре 1399 года, дама де Куси прибыла в Париж со своей свитой из Уоллингфорда, за ней последовал поток других французских беженцев, служивших при английском королевском дворе и дворах знатных особ. Они привезли с собой более полные отчеты, приправленные приукрашиваниями друзей и сторонников Ричарда II. Многие вернулись с рассказами о ненависти английского населения к Франции и ее народу. "Я бы не хотел иметь все богатства Англии, если бы мне пришлось провести там всю свою жизнь, так сильно они ненавидят французов", — сказал один из них, работавший клерком в доме Болингброка. Некоторые из вернувшихся изгнанников написали, опираясь на свое видение вопроса, риторические истории переворота, явно призванные вызвать симпатию к Ричарду II. Французский камердинер графа Солсбери Жан Кретон, ставший свидетелем драматических событий в замке Конвей, превозносил Ричарда II как человека, который "всем сердцем любил французский народ". Вернувшись во Францию, он написал длинное повествование в стихах о мученической смерти Ричарда II. Другой француз, служивший в семье друга Ричарда II Джона Холланда, герцога Эксетера, написал тенденциозный рассказ о последних двух годах правления Ричарда II под названием The Betrayal and Death of Richard II (Предательство и смерть Ричарда II). Эти истории широко распространились за пределами Англии, и им почти все верили. Они подпитывали общую враждебность к Англии и ее народу, которая нашла свое отражение на последних страницах хроники Фруассара и в стихах Эсташа Дешана[1188].

Чувство шока, ощутимое во французских рассказах, отчасти было вызвано возмущением идеей низложения помазанного короля, что англичане делали уже дважды в прошлом веке, но о чем французы никогда не задумывались даже на самом критическом этапе судьбы своего безумного короля. "Отвратительное деяние", — восклицал официальный хронист Сен-Дени. Но еще более важным фактором в сознании французов было широко распространенное заблуждение, что Ричард II  был свергнут из-за его поддержки мира с Францией. Обвинения, выдвинутые против Ричарда II в Парламенте, на самом деле не содержали никаких утверждений относительно его внешней политики, но во Франции люди были убеждены, что его обвиняют в том, что он оставил Брест и Шербур их прежним владельцам и заключил двадцативосьмилетнее перемирие без согласия своих подданных. Министры Карла VI в течение многих лет считали Ричарда II единственным барьером против усиления английской франкофобии. Они были одержимы спором английского короля с герцогом Глостером, который получил широкую огласку в их стране. Они предполагали, что сторонники Болингброка должны были ненавидеть Ричарда II по тем же причинам, что и Глостер. В течение многих лет на континенте было принято считать, что низложение Ричарда II было объявлением войны. Поэтому, когда известие о коронации Генриха IV подтвердилось, министры французского короля сразу же усилили гарнизоны на границах Кале и Аквитании. Герцог Бургундский послал своему брату герцогу Беррийскому сводку последних сообщений из-за Ла-Манша. Он нашел их настолько тревожными, что настоял на том, чтобы герцог Беррийский сжег их сразу же после прочтения. "По правде говоря, мой дорогой брат, — ответил герцог Беррийский, — это большая трагедия и большое несчастье для нашей страны. Ведь, как вы хорошо знаете, Ланкастер управляет страной по воле английского народа, а английский народ не любит ничего лучше войны"[1189].

Примечание о деньгах

В большинстве западноевропейских стран необходимо различать счетные деньги, которые были просто условной мерой стоимости, и платежные деньги, то есть монеты, в которых фактически производились платежи.

В Англии использовался серебряный стандарт. Счетной единицей был фунт стерлингов (£), равный полутора маркам серебра. Фунт делился на двадцать шиллингов (s), каждый из которых состоял из 12 пенсов (d). В обращении находилось множество серебряных монет, самой значительной из которых был серебряный гроут, стоивший четыре пенса. Существовала также золотая монета, нобль, которая условно стоила 6 шиллингов 8 пенсов, но использовалась редко. Английская монета сохраняла стабильное содержание драгоценного металла на протяжении всего этого периода.