Столетняя война. Том IV. Проклятые короли (ЛП)

Вдова убитого, Маргарита Баварская, сразу же начала кампанию мести. Она отправила делегации своих советников в Труа и Гент с требованием привлечь убийц к ответственности и обратилась за поддержкой к Папе Римскому, королю Германии Сигизмунду I, к ведущим князьям и государствам западной Германии, к герцогам Лотарингии и Савойи и королю Наварры. Шквал пропаганды был направлен на обнесенные стенами города Франции. В герцогском дворце в Дижоне клерки до ночи трудились над письмами, излагая бургиньонскую версию событий, приведших к убийству. Была начата работа по подготовке уголовных обвинений против главных сообщников Дофина и досье с доказательствами. Еще долгие годы политическая деятельность Бургундского дома во Франции будет направлена в основном на продолжение кровной мести, развязанной убийством Иоанна Бесстрашного. "Сейчас не время для скорби, слез или причитаний, — писал герцогине Парижский Университет, — но для упорного труда по исправлению этого чудовищного и жестокого убийства и решительного сопротивления его злым, проклятым и вероломным виновникам"[810].

Внезапное исчезновение Иоанна Бесстрашного с политической сцены оставило вакуум власти, который было нелегко заполнить. Правительство было разделено между Парижем и Труа. Суды и основные административные ведомства находились в Париже, где подросток, граф Сен-Поль, председательствовал в Совете короля, в котором главенствовали бургиньоны. Однако реальная власть в городе принадлежала видным горожанам. За ними стояла сила толпы. Кроме того, они контролировали единственный регулярный источник доходов, так как муниципалитет получил право распоряжаться доходами с парижского монетного двора, которые использовалась для выплаты жалования войскам графа Сен-Поль и жалованья гражданским служащим. В результате представители королевского правительства все больше отождествлялись с интересами города и его населения. Парламент стал играть заметную политическую роль при амбициозном и властном первом президенте Филиппе де Морвилье. Большинство промышленных городов севера, поддерживавших Иоанна Бесстрашного, видели в Париже своего лидера. В сентябре и октябре 1419 года Филипп де Морвилье и другие уполномоченные из Парижа объехали многие из этих городов, распространяя копии клятвы верности, принесенной парижскими лидерами после убийства герцога, и убеждая других присоединиться к ней[811].

Королева была изолирована в Труа. Окруженная обнищавшим двором, она руководила небольшим подразделением королевского Совета и скромной администрацией. Но хотя теоретически Изабелла была единственным источником конституционной власти для всех институтов бургиньонского сектора Франции, в действительности она обладала не более чем ее тенью. Ей не хватало политического влияния и ресурсов, чтобы навязать свою волю. Совет короля в Париже действовал более или менее независимо от нее. В Труа было мало профессиональных войск, казна была пуста, и было далеко не ясно, сможет ли она там удержаться. Как бывшая союзница покойного герцога, Изабелла была глубоко ненавидима людьми из окружения Дофина, о чем она прекрасно знала. Первой ее мыслью было, что убийство Иоанна Бесстрашного должно быть первым шагом в тщательно спланированном государственном перевороте. Королева ожидала, что войска Дофина в любой момент появятся под стенами Труа, чтобы захватить короля и упрятать его куда-нибудь, как это сделало последнее правительство арманьяков. Поэтому она обратилась за помощью в единственно возможном направлении — к Бургундскому дому. К Филиппу де Шароле во Фландрию была отправлена делегация, призывавшая его немедленно прибыть в Труа со своими войсками. Герцогине Маргарите в Дижоне были отправлены срочные послания с призывом незамедлительно прислать помощь. Маршал Бургундии немедленно отправился в Труа с 600 всадниками и 6.000 ливров наличными[812].