Столетняя война. Том IV. Проклятые короли (ЛП)

После нескольких лет, в течение которых англичане все более прохладно относились к постоянным требованиям короля о предоставлении денег и людей, результаты оказались поразительными. К началу мая чиновники Генриха V добились от дворянства обязательств предоставить по меньшей мере 900 латников и 3.300 лучников, что более чем в три раза превышало то, что его брат, герцог Бедфорд, смог набрать годом ранее. Принудительный заем стал самым успешным мероприятием такого рода за весь XV век. Уполномоченным Генриха V удалось собрать почти 37.000 фунтов стерлингов у 572 заимодавцев, что было примерно эквивалентно парламентской субсидии. Но за этими впечатляющими цифрами скрывались заметные различия. Епископы, верные своим роялистским традициям, внесли более половины собранной суммы, в то время как города медлили и скупились. Не менее 14.000 фунтов стерлингов поступило от одного человека, дяди Генриха V, Генри Бофорта, епископа Уинчестерского, в дополнение к 8.300 фунтам стерлингов, оставшимся после предыдущих займов, и еще 5.500 марок (3.666 фунтов стерлингов), которые ему пришлось найти в последний момент, когда деньги закончились еще в портах. Эти результаты были данью уважения политическим навыкам Генриха V и мощному воздействию его присутствия в Англии. Но они также свидетельствовали о его безжалостности, когда его загоняли в угол. Уполномоченные по займам получили приказ представить королю список тех, кто отказывался давать взаймы, для его личного рассмотрения. В графствах люди боялись гнева короля. Даже епископ Бофорт подвергся эффективному шантажу. Последние три года над ним сгущались тучи, поскольку считалось, что он воспользовался своим статусом представителя Генриха V на Констанцском церковном Соборе, чтобы получить для себя кардинальскую шапку. Он также принял назначение в качестве легата нового Папы в Англии — неразумное решение, которое поставило его по обе стороны сложных отношений правительства с папством. Кредиты были ценой восстановления благосклонности его племянника[901].

Парламент, который собрался в Вестминстере 2 мая 1421 года, оказался более точной проверкой настроений английских сословий. В первый день был зачитан договор, заключенный в Труа, объяснены его условия, и весь документ был ратифицирован обеими Палатами. Переговоры о деньгах заняли большую часть следующих трех недель. Они плохо зафиксированы. Судя по всему, король просил о субсидии. Он представил отчет о своих английских доходах и расходах, чтобы продемонстрировать, что не может обойтись без субсидии. Но субсидия не была предоставлена. Палата Общин придерживались своей прежней линии, что то, что Генрих V делал как регент Франции, не должно финансироваться из английских налоговых поступлений. Духовенство, собравшееся вскоре после этого в соборе Святого Павла, дало разрешение на выделение десятины. В противном случае королю пришлось бы довольствоваться заверением, что он получит субсидию от следующего Парламента, если она ему действительно понадобится. Такой исход был крайне неудобным. Более важные из кредиторов короля, включая епископа Бофорта, получили залог в виде будущих таможенных доходов. Но король рассчитывал на субсидию для погашения крупных займов, которые его уполномоченные получили у менее сговорчивых кредиторов. Некоторые из них почти наверняка получили обещания о переуступке денег от сборщиков налогов, которые оказалось невозможно выполнить[902].

Заглядывая вперед, можно сказать, что финансовое будущее было мрачным. Финансовые отчеты, представленные в Палату Общин, показывали, что оборона Кале и шотландских границ поглощала две трети доходов короля, оставляя большой дефицит на обычные дела правительства. Крупные выплаты военным казначеям Генриха V во Франции поддерживались только за счет отвлечения денег, необходимых для основных расходов в Англии, и погашения долгов. Таможенные сборы упали из-за спада торговли в течение последнего года, и большая их часть была направлена на содержание гарнизона Кале и погашение займов от епископа Бофорта. После шести лет почти непрерывных боевых действий, в течение которых настойчивые финансовые проблемы неоднократно отодвигались на задний план, напряжение давало о себе знать. Многие прошлые долги Генриха IV и долги самого Генриха V как принца Уэльского все еще оставались непогашенными. Военное жалованье за Азенкурскую кампанию все еще оставалось невыплаченным. Несколько капитанов, служивших во Франции, годами не получали жалованья для своих людей. Так например, граф Саффолк был должен почти 2.500 фунтов стерлингов в качестве жалованья за 1417 год. На момент пленения при Боже, граф Хантингдон был должен более 8.000 фунтов стерлингов в качестве жалованья и 1.000 фунтов стерлингов в качестве премий. Задолженность гарнизону Кале выросла до 28.710 фунтов стерлингов[903].