Столетняя война за нефть

Банди покинул Белый Дом в 1966 году, чтобы играть ключевую роль в формировании внутренней политики США на посту президента крупнейшего частного фонда, Фордовского Фонда. К декабрю 1971 года Банди учредил крупнейший новый проект Фонда, Проект энергетической политики под руководством Дэвида Фримана с впечатляющим бюджетом в 4 млн. долларов и трехгодичным сроком реализации. Точно в разгар дебатов во время нефтяного шока 1974 года вышел фордовский доклад Банди, озаглавленный «Время выбора: энергетическое будущее Америки» и призванный повлиять на дебаты в критический момент нефтяного кризиса.

Впервые в кругах американского истеблишмента был провозглашен обманный тезис о том, что «энергетический рост и экономический рост могут быть развязаны; они – не сиамские близнецы». Доклад Фримана пропагандировал экзотичные и заведомо неэффективные «альтернативные» источники энергии, такие как энергия ветра, солнечные отражатели и сжигание переработанного мусора. Фордовский доклад резко выступил против ядерной энергии, утверждая, что используемые при этом технологии могут, в принципе, быть использованы для изготовления ядерных бомб. «Само топливо, или один из его побочных продуктов плутоний, может быть использовано напрямую или переработано в материал для ядерных бомб или взрывных устройств», – утверждалось в докладе.

Фордовский доклад правильно подметил, что главным вызовом гегемонии нефти в будущем является ядерная энергия, предостерегая против «самой поспешности, с которой ядерная энергия распространяется во всех уголках мира и развития новых ядерных технологий, в особенности реакторов на быстрых нейтронах и метода центрифуг при обогащении урана». Концепция антиядерного «зеленого» наступления финансовых кругов США была определена проектом Банди.

К началу 1970-х годов ядерная технология, очевидно, утвердилась как предпочтительный будущий источник эффективной выработки электроэнергии, гораздо более эффективный (и более экологически чистый), чем нефть или уголь. К моменту нефтяного шока Европейское Сообщество было уже основательно вовлечено в разработку большой ядерной программы.

В 1975 году в планах европейских правительств стояло завершение от 160 до 200 новых ядерных станций по всей континентальной Европе к 1980 году. В 1975 году немецкое правительство Шмидта, вполне обоснованно реагируя на последствия нефтяного шока 1974 года, приняло программу, требующую дополнительные 42 ГВт мощности немецких ядерных станций, что составило бы примерно 45 % общего спроса на немецкое электричество к 1985 году. Эту программу в рамках ЕС превосходила только программа Франции, которая планировала 45 ГВт новых ядерных мощностей к 1985 году. Министр промышленности Италии Карло Донат-Каттин осенью 1975 года рекомендовал ядерным компаниям Италии ЕНЕЛ и СНЕН составить планы постройки примерно 20 ядерных станций с завершением в начале 1980-х годов. Даже Испания, к тому времени едва восстанавливающаяся после сорока лет правления Франко, имела программу, требующую создания 20 ядерных станций к 1983 году. Типового ядерного реактора мощностью 1 ГВт обычно хватает, чтобы обеспечить все потребности в электричестве современного промышленного города с населением в 1 млн. человек.

Быстро растущая ядерная промышленность Европы, в особенности Франции и Германии, привела к тому, что эти страны впервые начали фигурировать как компетентные соперники американскому доминированию на рынке ядерного экспорта ко времени нефтяного шока 1974 года. Франция получила «письмо о намерениях» за подписью иранского шаха, так же как и немецкая компания «КВУ», о постройке в общей сложности четырех ядерных реакторов в Иране. В то же время Франция подписала с правительством Бхутто в Пакистане соглашение о создании в этой стране современной ядерной инфраструктуры. В феврале 1976 года были успешно завершены переговоры между немецким правительством и Бразилией о сотрудничестве в мирном использовании ядерной энергии, которое включало бы постройку Германией восьми ядерных реакторов, а также сооружений по переработке и обогащению реакторного уранового топлива. Ядерные компании Германии и Франции при полной поддержке своих правительств в этот период вступили в переговоры с некоторыми странами развивающегося сектора полностью в духе декларации Эйзенхауэра 1953 года о «мирном атоме».

Французская АЭС «Сен-Лоран-дез-О»

Очевидным образом англо-американская энергетическая хватка, основанная на жестком контролировании главного мирового источника энергии нефти, ставилась бы под угрозу, если бы эти вполне выполнимые программы получили зеленый свет.