Столетняя война за нефть

Но в то же самое время, когда официальный Вашингтон был поставлен перед лицом публичного признания внезапного окончания сорокалетнего коммунистического господства в Восточной Европе, лично сам Буш (бывший директор ЦРУ, чьи мнения о мировой политике были сформированы скрытым миром разведки США) был решительно против успеха революции в Восточной Европе. В Британии тори-консерваторы под руководством Маргарет Тэтчер были не менее встревожены перспективой того, что некоторые даже называли «четвертым немецким Рейхом».

Вхожий в высшие круги британского истеблишмента редактор влиятельной лондонской газеты «Санди Телеграф» Перегрин Уорсторн сформулировал мысли фракции госпожи Тэтчер по поводу новой рождающейся Германии. Уорсторн был приемным сыном бывшего управляющего Банка Англии Монтегю Нормана, который после 1919 года работал в тесном контакте с «Дж. П. Морган Банк» в Нью-Йорке, чтобы наложить жестокие репарации Дауэса на проигравшую Германию, а затем в течение всей Второй мировой войны поддерживал личные связи с министром финансов Гитлера Ялмаром Шахтом.

В своей редакционной статье под названием «Добрая немецкая проблема», вышедшей 22 июля 1990 года, Уорсторн цинично напомнил о Монтегю Нормане. «Мой отчим Монтегю Норман, который как управляющий Банка Англии сделал столь много, чтобы помочь экономике Германии после Первой мировой войны, дожил до того, чтобы увидеть самые ранние признаки начала немецкого экономического чуда». Уорсторн напомнил комментарий Нормана незадолго до своей кончины: «Я всегда знал, мы сможем побить плохих немцев; но я хочу, чтобы мы могли бы быть уверены, что сделаем то же самое и с хорошими немцами».

Затем Уорсторн перешел к главному вопросу. «Давайте предположим, что объединенная Германия будет хорошим гигантом, что тогда? Давайте исходить из того, что объединенная Германия научит Россию, как тоже стать хорошим гигантом, что тогда?…По правде говоря, опасная угроза может только взрасти, а не снизиться. Ибо как, подчиняясь всем правилам, можно выстроить любую эффективную сухопутную оборону против объединенной Германии, которая намерена добиться победы? Германия собирается стать очень сильной, а, как лорд Актон учит нас, сила разлагает… В конце концов, Германия слишком удобно расположена, чтобы стать принципиальным агентом и вернуть славянство обратно в сообщество наций».

«Санди Телеграф» Уорстрона принадлежала англо-американскому холдингу «Холлингер Корпорэйшн», в чьем совете заседали доктор Генри Киссинджер и бывший британский министр иностранных дел лорд Руперт Каррингтон, который был также деловым партнером в нью-йоркской консалтинговой фирме Киссинджера «Нью-Йорк Киссинджер Ассошиэйтс».

Сославшись на спорные аналогии министра торговли правительства Тэтчер Николаса Ридли, который только что был вынужден уйти в отставку за публичное сравнение правительства Коля с гитлеровским Рейхом, Уорсторн завершил свою обличительную речь против последствий объединения Германии: «Г-н Ридли говорил вздор, но, возможно, в его вздоре больше истины, чем думалось… Возможно, роль Британии должна состоять в том, чтобы сохранить достаточно независимости и в нужный момент оказаться свободной, чтобы использовать эти поводы для недовольства. Делая все по правилам, Германия обретет врагов не меньше, чем замышляя зло, и Америка вполне может оказаться одним из ее врагов… Рано или поздно все снова должно будет вернуться к политике баланса сил. Это может стать шансом для Британии, которая знает о балансе сил все…».

Тем летом, согласно лондонским сообщениям, правительство Тэтчер сформировало новое подразделение британской разведки, чтобы значительно расширить свою деятельность в Германии. Администрация Буша-старшего также усилила свои возможности контролировать события Германии. Весной 1990 года на одном из собраний Ассоциации бывших сотрудников разведки в Вашингтоне бывший старший сотрудник ЦРУ Теодор Шекли, ранее уже участвовавший в дестабилизации режима шаха Ирана и в незаконной операции «Иран – контрас» («оружие за наркотики»), порекомендовал сообществу американских разведывательных специалистов начать вербовку недовольных из бывшего ведомства Восточной Германии «Штази» и в других службах, чтобы в условиях новой Германии увеличить активы американской разведки в Берлине.