Столетовы. Часть 2. Алёна

Все разошлись на отдых, день выписки из роддома получился долгий и суматошный. Алёнка открыла шкаф, где висел парадный мундир Вадима. Когда ей было ну очень уж плохо, она зарывалась в него и вдыхала любимый запах. И разговаривала. Вот и сейчас захотелось поговорить, рассказать о дочери. Но в шкафу висели только вещи Алёнки. Она выскочила в холл и позвала Люсьену. Та ничего не поняла, заверила, что никуда не лазила, готовила только детские вещички. И Елена оказалась не в курсе. Две мамы поняли, что Алёне позарез нужны вещи Вадима. Для чего и зачем? Но нужны. И где их искать? В доме никто, кроме них не живёт. Только Влад с Ларисой приходят и, иногда, ночуют. Позвонив им, только что уехавшим к себе домой, выяснилось, что военную форму забрал Владик. Он был уверен, что Алёнке она ни к чему. А у них перед Новым годом будет офицерский бал, и все договорились прийти туда именно в парадной форме, которая у Влада в плачевном состоянии. Алёнка разревелась, женщины растерялись.

– Спросите, одевал он его уже? Если да, то пусть подавится, а если нет – везёт назад, быстро.

– Не одевал. Сейчас привезу! – Прокричал он в трубку, услышав захлёбывающийся голос Алёнки, от которой не слышал даже повышения голоса, не то, что грубость.

Когда все успокоились, за чаем, Люсьена завела который уже раз разговор о квартире, полученной Вадимом. Ведь теперь доказать, что Алёнка является матерью дочери капитана Вересова, пара пустяков. И она может смело переезжать туда. Вадик так хотел, чтобы именно его будущая жена устроила уют и удобство в той квартире. И который раз Алёна объясняла ей, что без Вадима никакого уюта ей не надо. И жить в этой громадной квартире она не будет. И что давно предложила Владу с Ларисой переехать из их двушки в эти хоромы. Тем более, что скоро у них будет прибавление.

Они приехали и привезли мундир Вадима. Алёнка схватила его и унеслась к себе в комнату.

– Владислав! Ты меня поражаешь! За каким чёртом взял форму брата без спроса? Запёрся в комнату, никому не сказал. Это её вещи. Всё, что там находится, принадлежит ей. Неужели ты не понимаешь?

– Мама, ну он и мой брат. И никогда бы не отказал.

– Я огорчу тебя, мой теперь единственный сын. Выбирая между Алёной и тобой, Вадим принял бы сторону своей жены. Я думаю, что ты тоже считаешь её настоящей женой своего брата. И ещё. Если я услышу, что ты называешь Алёнку вдовой твоего брата…

– Так, а ну брейк! – Голос Григория Вересова врезался в тяжёлую атмосферу, повисшую в доме. – Вы что, сдурели? Обнюхайтесь, родные. Игорь, проходи. Может, у тебя хватит сил их рассудить. Я не могу, пойду чай заварю, зелёненький.

Борисов виновато хлопал глазами. Он только вернулся откуда-то, даже чемоданчик был с ним. И примчался поздравить Алёнку, с большой коробкой и … белыми розами.

– Молодая мать уже отдыхает? Завтра поздравлю. А у вас что за война?

– Присядь, Игорь, – попросила Елена. – Помнишь, как лет двадцать пять назад мы водили детей, родители которых работали у тебя в порту, на «Снежную королеву», столичный спектакль. С нами были и мальчишки Вересовы. Помнишь? А из-за чего они тогда поссорились, чуть ли не до драки? Мы ещё их растащить не могли, а потом ржали до упаду.

– Там были какие-то разногласия по вопросу красоты. Влад считал, что такая красивая тётя, Снежная королева, не может быть злой. Что-то такое…

– Да! Но она не могла быть злой сама по себе. Её кто-то обидел, и никто не любил. А Вадик был уверен, что она сама кого хочешь обидит и нечего её жалеть. Эта королева на детях отыгрывается, сердца холодит, бабушек обижает. Он так и сказал –«отыгрывается». И никакая она не красивая. У неё даже губы синие, потому что она никого не целует и не любит. А вот, если бы она хотела любить, то и её бы полюбили. А Влад всё равно стоял на своём: надо найти того, кто её «захолодил», заставить «расхолодить» и научить целоваться. Вот с этого момента мы и ухохатывались. Рассуждения о любви и поцелуях были очень даже живенькими. Сошлись на том, что Влад перепутал Снежную королеву со Спящей красавицей. А Вадик остался при своём мнении. Может, со временем он его поменял… Я к чему это. Конечно, Алёнка нагрубила. Но Владислав, отнесись к ней, как тогда к снежной королеве. Моя красавица-дочь обижена на жизнь, сама того не понимая. Вместо осязаемой любви к Вадиму у неё есть только воспоминания. И расхолодить её некому. Во всяком случае, сейчас. И с этим мундиром что-то связано, иначе Алёнка не отреагировала бы так эмоционально. И хватит уже. Давайте чай попьём. Гриша, ты заварил?

Проходя мимо комнаты новоиспечённой мамочки, Елена заглянула, и сердце её сжалось. Алёнка сидела перед кроваткой Леночки в накинутом на плечи морском кителе и рассказывала ей что-то, периодически целуя край воротника…