Столетовы. Часть 2. Алёна

Она буравила его ненавидящим взглядом. Может, от испуга?

Леночка залилась слезами, вылезла из машины и стала тянуть маму за руку. Артём рывком поднял Алёну, подхватил Леночку.

– Не плачь, доченька. Вот тебе котёночек. Мы сейчас завернём его в какую-нибудь тряпочку, и ты погреешь его. А потом отвезём в деревню и поменяем на Егорку. Да, мама? – И попытался обнять.

Алёна вывернулась, забрала девочку и усадила в машину. Сама отряхнулась от снега и тоже попыталась залезть на заднее сидение. Не тут-то было. Артём схватил её, повернул к себе лицом.

– Алёна, родная моя, что происходит? Ты обиделась, что я не позвал тебя с собой вчера? У меня было очень неприятное дело. Надеюсь, что последнее, мешающее нам жить. Я не хотел, чтобы ты тревожилась. Ну прости меня, не учёл твоей реакции. Ты ведь предупреждала, что будешь висеть на мне…

– Не утруждайся, я не буду тебе обузой. Мне не привыкать справляться самой.

– Ну что ты говоришь? Какой обузой? Счастье моё, прости, моё сердце сейчас треснет пополам, и…

– Оно у тебя уже давно поделено. В твоём сердце есть место и для других тёток. Ведь да? Только не ври.

На Артема нельзя было смотреть без жалости, он ничего не понимал. Греков мало спал этой ночью, но, когда заснул, видел во сне своих девочек и Егорку. Поэтому и проснулся в хорошем расположении духа, выкинул из головы вчерашние переживания и в предвкушении весёлого, ясного дня отправился за Алёной с Леночкой. А тут…

У девушки вдруг сжалось сердце. Что-то такое было у него в глазах, отчего захотелось прижать его к себе, пожалеть. Какая-то вселенская боль, она прочувствовала душой, закололо, закаряболо… Её женское чутьё подсказывало, что здесь что-то не так, как она думает. Неужели игры Виктора Степановича продолжаются? И теперь Артём центровой?

– Я не понимаю тебя. Алёнка! О чём ты? Уж если сказала "а", говори и "б".

– Артём, давай на сегодня заключим пакт о ненападении. Разберёмся, когда вернёмся. Да, Леночек? А сейчас успокоимся, у нас в машине дети. Кофе будешь?

– Надо полагать, что за пактом последует война? Всё так серьёзно? И как тут успокоиться? Да и нападать мне не на кого… Поцелуй меня, пожалуйста, пол разика, – и улыбнулся.

У Алёнки подкосились коленки: светло карие глаза, грустные и какие-то глубокие, и эти сумасшедшие ямочки в уголках рта, и губы, к которым тянуло со страшной силой… А вдруг он вчера целовал ими Вику? Подкосились уже и пятки с лодыжками.

– Поехали уже, Артём. Я тебя потом поцелую, если захочещь. Так кофе будешь?

– Да! – Буркнул он и уселся за руль, даже не помог Алёнке залезть в машину.

Детвора нагулялась от души. Новый заповедник, открытый армейским другом Лёвкой, представлял из себя смесь зоопарка, парка и просто леса. У Алёнки при виде этого великолепия заработала дизайнерская мысль. Они со Львом много обсуждали, рисовали и строили планы. И общались с природой. Шашлычки, рыба на углях, уха и печёные овощи. Красота… Алёнка даже попробовала настойку на кедровых орешках. А дети висели на Артёме, он им показал всех зверей и всех птиц. Оставались только лоси в загонах, которых можно было покормить. Уже начинало темнеть, и почти всё лосиное стадо ушло в домики. Решили быстренько осчастливить морковкой несколько молодых особей, ещё гуляющих совсем близко от забора. Алёнка взяла на руки Леночку, Артём – Егорку. Лев сначала сам дал зверям лакомство, а потом разрешил и детям. Они забавлялись и хихикали: и дети, и зверята. Лосята очень аккуратно брали своими мягкими губами кусочки овощей и качали головами, как будто благодарили. Вдруг прогремел похожий на выстрел звук. И животное, накланясь за очередной порцией, схватило морковку вместе с леночкиными пальчиками. От страха девочка, и так перепуганная бабахом, от боли и неожиданности просто зашлась плачем: "Папа! Папочка!.."

– Артём! Артём! – Заорала Алёна.

Она всегда теряла голову, когда что-то происходило с её ребёнком. Бросаясь по первому зову на помощь к кому-то чужому, на своих её заклиновало.

Он отдал мальчика Лёве, усадил девочку себе на колени и обследовал ручку.

– Ничего страшного, даже кожица цела, крови нет. Надо мазью от отёков и синяков помазать, и всё пройдёт. Да, моя маленькая? Испугалась? Ну иди ко мне, – и обнял девочку, покачал, успокаивая. – Но кто это стрелял? Ты же говорил, что у тебя "беспулевая" зона?

– Сам ничего не понимаю. Пойдёмте-ка отсюда. – Недоумевал Лёва.

Алёну всё ещё трясло, она никак не могла успокоиться. Артём обнял её, крепко прижал, поцеловал. Ей было не до сопротивления, и он воспользовался. Они дошли до дома Льва, на крыльце стояла его семья. Жена подошла, и что-то зашептала мужу в ухо.