Столичная красота против сибирского Валенка

— Так начни с себя. — Сказала я уверенно.

— В смысле? — Во взгляде Катерины вновь возникла воинственность.

— В смысле, для начала стань сама таким другом. — Пояснила я, после чего ушла.

До обеда я работала не покладая рук, а из головы так и не шел Степашка. Я еле дождалась заветного часа, чтобы побежать и поделиться наболевшим с Левой.

Уже только под самый конец обеда ко мне подсел Лева. Я посетовала ему на вопиющую несправедливость, на что он ответил, что наш генеральный мужик умный, и если уволил, то за дело. Я психанула и встала из-за стола, высказав какой он после этого надежный друг. На что он ответил, что родственных чувств к Степашке не питает и общался с ним только из-за меня. Светочка, пришедшая вместе со мной, ловила каждое его слово и поддакивала, и кажется, даже не собиралась со мной уходить. Поджав губы и подбоченившись, напоследок я бросила:

— А он бы за вас вступился, я уверена.

Неожиданно для меня, мою позицию поддержал Вадим. После работы он зашел ко мне, и по пути в метро я поделилась с ним своими мыслями. Он пообещал тайно посмотреть камеры и, если вдруг увидит на них какое-либо доказательство вины или наоборот, пообещал честно мне сказать, но вот от поездки к Степашке отговаривал с пеной у рта. Со мной он поехать не мог из-за малых, которые и так уже засиделись в детском саду.

Я, преисполненная уверенности в правильности своего решения, все-таки поехала к Степашке домой. По пути я позвонила Сереже и предупредила, куда и зачем еду. Серёжа тут же попросил продиктовать адрес и пообещал заехать меня забрать. Как стало совсем морозно, Сережа перестал ездить на мотоцикле, но частенько берет машину Макса, если она ему нужна.

— Валя? — Растрепанные белые волосы, красные глаза и на удивление трезвое состояние.

— Ты как? — Спросила я, в тот момент, как он отстраняясь жестом пригласил меня внутрь.

— Не видишь? Безработный.

— Ну не убивайся ты так. Не эту так другую работу найдешь. Ты же специалист ого-го!

— Найду? С такой зарплатой? — Горько усмехнулся Степан. — Тут большая деревня, Валя. Репутация такое дело. Ты вот мне поверишь, если я скажу, что ничего не брал?

— Я и без слов тебе верю. Не мог ты так поступить. — Уверенно заявила я, на что Степашка посмотрел на меня как на ненормальную.

— Да я сам себе после этого утра не верю. Нашли они там что-то серьезное.

— В смысле что-то? И ты не стал доказывать свою правоту? Ты же директор!

— Знаешь, Валя. Как-то не хочется сесть в тюрьму за попытку доказать эту правоту.

— А генеральный? Ты с ним говорил?

— Это его распоряжение и есть. Выбор мне с широкой души предоставил: уйти самому или с помощью, но уже не домой. Так что, Валя, такие дела. И как ни крути, вся правда с моей стороны бездоказательна.

— Да ладно тебе. На деньгах свет клином не сошелся. Начнешь с работы попроще. — Попыталась хоть как-то я поддержать друга.

— Кому-то и не сошелся, а у меня этот клин поперек горла, и вот-вот по нему резанет. Еще три недели — и за эту квартиру будет нечем платить аренду.

— А родственники у тебя есть?

— Родители.

— Ну так не выгонят.

— Они нет. Квартира — это полбеды. Видела мою машину?

— Да ее каждый в нашей компании знает. — Вспомнила я яркую красавицу. — Думаешь, ее продать и жилье купить?

— Я ее в кредит взял. Поработал годик, деньгами собственными разжился, съехал от родителей, после чего, прикинув размер зарплаты, решил прикупить спортивную тачку.

— Ну и молодец. — Не поняла я, к чему он ведет.

— Еще какой. — Процедил он сквозь зубы, явно на себя злясь. — Родители на меня дом оформили, а я его под залог в кредит за машину оформил. Самое паршивое, что продать я эту машину не могу, а если бы и мог, цена б/у уже будет. И в банке хитро устроено. Ты сначала платишь в основном проценты, а ближе к середине выплат уже начинаешь основной долг гасить. Мне за неё еще несколько лет рассчитываться.

— Так зачем она тебе такая нужна была?

— Ну так, сама понимаешь, с такой тачкой к тебе и отношение другое. — Степашка устремил свой взгляд на меня в поисках поддержки. — Не понимаешь… — Сдулся он. — Сам теперь перестаю понимать.

— Может, оно, все-таки сходить к генеральному, поговорить по душам, попросить разобраться по-честному.

— Поговорить? По душам?

— Ну, да.

— Валя, к нему-то в хорошие времена без флакончика валокордина не сунешься. Ты думаешь, тот же Вадим просто так отказался от работы в главном офисе, хоть там платят раза в полтора больше? Генеральный тот еще доминант. Он не прощает ни ошибок, ни слабостей.

— Я думала ты, его не боишься. Ты же от нашего офиса в основном к нему и ездил.

— Ездил. Только каждый раз мечтал побыстрее с его глаз смыться. Внешность-то у меня смазливая.

— Ты о чем? — Округлила я глаза?

— Я о том, что ты не задумывалась, почему у него в главном офисе ни одной женщины не работает?

— Так он же сам и не дает. Знаешь, что! Не знаю как, но я докажу, что ты невиновен!

— Ты, и правда, чересчур наивная. — Положил мне руку на плечо Степашка. — И чистая. — Теперь я понимаю, что между нами действительно пропасть.