Но ведь на самом деле знает лучше. А я, кажется, вообще перестала что-то знать – особенно в той части, что делать дальше и как вернуться в состояние предыдущей холодной стабильности.
Глава 28. Практическая романтика
– Вы ведь пускаете с домашними питомцами? – я показала поводок, поскольку сам Мотька был в слепой зоне и досмотру не подлежал. – Он у меня воспитанный. Обещаю, что никаких хлопот не доставит.
– У вас собака?
Я коротко вздохнула.
– А в «Слезах русалки», говорят, пускают.
Униформенная девушка за стойкой закатила глаза к потолку и звонко рассмеялась:
– В «Слёзы» хоть с анакондой пустят! Вот туда все с анакондами и прут, а воспитанным собакам там не место. Минуточку, госпожа Акимова, сейчас оформлю.
– Марта?!
И толку, что я надевала темные очки на пол-лица? Меня не узнать невозможно, да хоть по осанке. Грациозно развернулась и, снимая очки, лучезарно улыбнулась подходившему.
– Герман! Вот так встреча!
– Ага, никто и не сомневался, – он остановился перед нами, лишь кивком отреагировал на приветствие администратора. – И сейчас ты будешь заливать, что не сама сюда всей душой рвалась… а, например, собаке отпуск устроить?
Я чуть вздернула бровь и прибавила в тон укоризны:
– Герман, ну зачем ты так про Настю?
Кстати говоря, Настя наотрез от темных очков отказалась – надоело, говорит, оправу на носу таскать, хоть во время летних каникул от нее отдохнуть. Новый имидж из нее первую красавицу не сделал, но незаметно прибавил солидного очарования – такая Настя даже взглядом другим обзавелась, который больше соответствовал юридическому профилю.
Я их познакомила, пока девушка за ресепшеном заканчивала с документами и курлыкала о том, что машину перегонят на крытую стоянку.
Герман вновь перевел взгляд на меня.
– Слушай, у нас за такой вопрос сразу увольняют, но меня уволить не могут, потому все-таки спрошу – почему не в «Слёзы»?
– Решили для начала осмотреться на нейтральной территории, а уж потом думать – хочет ли Мотечка пожить и в другом отеле. Прошу, не сообщай пока Юре, дай время на адаптацию.
– А-а, ну без проблем, – Герман пожал плечами. – Адаптироваться-то долго будешь? До завтра успеешь?
Я скривилась:
– Я смотрю, сервис у вас тут оставляет желать лучшего – клиентам угрожаете, практически пинком под зад к конкурентам отправляете…
Зная, что этот перец тоже языкаст, подхватила ключ-карту и поспешила удалиться за провожающей. И явственно расслышала, как Герман спросил у Насти:
– И как ты с такой мегерой дружишь?
– Непросто, – та вздохнула. – Но что поделать, не могу же я ее бросить – она без меня обратно застервенеет.
– Она-то? Да куда уж больше?
– И как наш Юра с таким хамом дружит? – она вернула Герману его же вопрос и прибавила шага.
Я не в курсе до конца, почему Настя дружит со мной, но знаю, почему я дружу с ней – она единственная, кто не подбирает слов. Подхалимы будут на меня работать, а дружить я стану только с такими людьми. Ей я улыбнулась, а Германа смерила холодным взглядом, чтобы не расслаблялся. Однако он и не думал напрягаться:
– Добро пожаловать в «Грёзы русалки», гостьи дорогие. Буду рад, если составите мне компанию за ужином. Ресторан на третьем. До завтра Юрке не сообщаю.
Я назвала Герману причину отсрочки встречи с Юрой, и она почти в точности совпадала с действительностью. За исключением нескольких небольших деталей. После аэропорта мы с Настей арендовали машину и прокатились по городу. Она восхищалась громко, а я лишь улыбалась. Воздух здесь тот самый, который я помню по морским и горнолыжным курортам, немного хмельной с непривычки, но через пару дней принюхиваешься. Красиво. Однако всё будет красивым, если подсвечивается по фону бирюзовой полосой моря с белыми точками парусников.
Хотя нет, первая деталь обозначилась намного раньше, в Москве, когда я предложила Насте сгонять в отпуск. И подруга вместо ожидаемых восторженных прыжков, изобразила хмурое удивление и заявила:
– Ой, Марта, только не делай вид, что меня этой поездкой облагодетельствуешь. Просто Юра обозначил свои приоритеты, а ты теперь спать и есть не можешь, пока ему не обозначишь свои.