Столичный доктор. Том II

— Скажи, что я умер, — простонал я. — И уехал в Лондон. Позавчера.

— Евгений Александрович, доброе утро, — Сеченов отодвинул слугу и вошел, оскорбительно пышущий здоровьем и энергией. — Вставайте, нам пора!

— Куда? Сегодня никак…

— Так, что тут у нас? Рассольчик? Огуречный?

— Как можно, барин? — проворчал Кузьма. — Только капустный, никак иначе.

— Давайте, еще стаканчик, и одевайтесь.

— Подайте, будьте добры… — показал я на стакан, залпом выпил жидкость и облегченно вздохнул. — Каюсь, болен… не могу…

Сеченов был непреклонен.

— Евгений Александрович, миленький, поехали!

— Зачем?

— Повторить опыт, который вчера описали. Надо обязательно проверить. Без вас никак нельзя. Ваша идея. И кто настаивал, чтобы без него ничего не делали?

— Да мало ли что я вчера спьяну наплел? Вы извините, что так получилось. Крайне виноват, не рассчитал… Сейчас уже не помню, что говорил…

— А вы знаете, что Мария Александровна — врач? Доктор медицины?

— Как?

— И до запрета женщинам практиковать была очень успешным офтальмологом. Она записала всё, что вы говорили. Поехали.

— У меня работа…

— Господин Моровский сообщил мне, что они смогут поработать и в ваше отсутствие.

— Я его убью.

— Но сначала поедете со мной.

* * *

Через полчаса я трясся в пролетке рядом с Иваном Михайловичем. Голова вроде прояснилась, слабость только оставалась. Ситуация анекдотическая, конечно — Сеченов уговаривает меня поехать с ним и поставить опыт по доказательству существования групп крови. Рассказать кому — не поверят ведь.

Пока доехали, и вовсе почти пришел в норму. Легкая астенизация и сухость во рту жить мешали не сильно. Хотя первым делом, зайдя в лабораторию на кафедре физиологии, я потребовал самую большую из имеющихся кружек чаю.

Собрали восемь физиологов. И мы с Сеченовым до полного десятка дополнили. Решили взять по двадцать миллилитров, разделить в центрифуге, а потом приступить к проверке теории. И тут появилась неожиданная трудность. Лаборант решил брать кровь нестерильной иглой!

— Стоять! — закричал я. — Иван Михайлович, что они у вас творят? Про асептику и антисептику не слышали? У нас за такие фокусы любого сотрудника так оштрафуют, что потом год бесплатно работать будет.

Нашлись и стерильные шприцы, и спирт. Просветил ученых, получается. Взяли кровь, разлили по пробиркам, сунули в центрифугу.

— Интересно, для длительного хранения, чтобы предотвратить сворачивание, какие-то консерванты нужны… — начал вслух рассуждать Сеченов, наблюдая за процессом отделения плазмы крови от всего остального.

— А что, цитратом не пользуетесь? — ляпнул я. И только потом подумал, что, наверное, нет, ведь и нужды в консервации крови до сегодня ни у кого не возникало.

— Каким? — оживился Иван Михайлович. — Не читал об этом.

— Натрия. У нас в лаборатории случайно выявили, — я начал сочинять сказку на ходу. — Но насчет концентрации раствора не скажу, не определяли.

Ого, да за мной уже ходит какой-то хлопчик, и всё записывает. Надеюсь, ничего не перепутает, как было в романе, написанном одним врачом.

— Готово, — сказал местный начальник пробирок.

Через пять минут меня обозвали пророком и гением. Опыт удался. Тут же начали подводить теоретическую основу под выявленные три группы. Догадка, в принципе, лежала на поверхности, а сотрудники у Сеченова не глупые. Сейчас быстренько начнут статейки писать один вперед другого. Я с чувством глубокого удовлетворения допил чай, поставил кружку, и бросил корифеям науки новый камень:

— Четыре, не три.

— Что? — повернулся ко мне приземистый и мордатенький молодой человек лет тридцати с чеховской бородкой и в пенсне. В отличие от писателя, ему эти детали солидности не придавали, а делали похожим на комнатную собачку после неудачного груминга.

— Групп, говорю, на одну больше.

— Это почему? — спросил тот же физиолог, при этом почему-то глядя на Сеченова.

— Потому что головой надо думать. Вот вы выявили фактор склеивания один и два. В одной крови только первый, в другой — второй. И есть еще, где и первый, и второй. А где у вас, господа научные работники, та группа, в которой нет ни первого, ни второго?

И зачем я это завел? Да они сами бы обнаружили, не сейчас, так через пару лет. А теперь еще и гениальным физиологом обзовут. А мне ведь только и надо, чтобы сыворотки для определения групп сделали, а уж гемотрансфузией и без них займусь. И станцию переливания сделаю, только не мешайте.

Глава 20