Столичный доктор. Том III

Из утренних газет меня больше всего заинтересовала не новость о Порт-Артуре и прочая политика, а сообщение из Вильно. Моровский обещал перед отъездом связаться со своими знакомыми врачами в Польше и обсудить с ними скоропомощный конгресс. Еще месяцем ранее мы напечатали по заказу несколько методичек на тему организации службы 03 в крупных городах — кадровая структура, система диспетчеров и оказание первой помощи. Разослали их почтой по больницам в Варшаву, Одессу, Ригу, Киев, Харьков, Тифлис, Ташкент, Вильну и Нижний Новгород. Такой вот почти спам. Покрыли, так сказать, самые крупные города империи. Причем Вильно в списке, насколько я помнил, не было. А вон они, впереди планеты всей.

— Барин, гимнастический зал, стало быть, свободен, — в номер зашел Кузьма, на подносе у него стояла чашка кофе. А еще лежал брецель — немецкий калач. Свежий, духовитый!

— Ты что же… Освоил местный язык? Откуда знаешь про зал?

— Да зашел, когда вам за кофием ходил, — простодушно ответил слуга. — Один немец там со шпажкой упражнялся, ну да он вам не помешает — места полно.

Пока Кузьма сервировал мне быстрый завтрак — расспрашивал про переливание крови. Слухи об участии кайзера дошли и до него.

— Вот еще у нас слышал — а что будет, если государю от простого кровь залить? Грешно!

— Головой думать надо, а не чем обычно. Вот представь, идет Его величество, и вдруг подвернул ногу. И тут странник какой-нибудь отдает свою палку, чтобы до дворца дойти. Будет от того урон чести царя?

— Ага, значит, кровь навроде костыля… Вот и разъяснили бы так простому народу, а то ведь в сомнениях…

— Уже и анекдоты про это рассказывают. Одному князю с редкой кровью потребовалось переливание. И только один человек ему подходит в городе — выкрест-еврей. Делать нечего, послали за ним, перелили. За то князь выкресту подарил дом и экипаж с двумя лошадками. Тот ходит довольный, хвастает. А потом князю другой раз нужно переливание. Опять позвали еврея. И после процедуры, аристократ дарит коробку монпансье. Такая вот благодарность. «Как же так?» — удивляется еврей — «В прошлый раз вы мне подарили дом и экипаж!». «В прошлый раз — отвечает князь — Во мне не текла еврейская кровь».

Шутка не сразу дошла до Кузьмы. Но как дошла — слуга так захохотал, что слезы пошли. Правильно, надо отвлекать мужика, чтобы в депрессию не впал. А то где потом нормального искать? А привыкать?

* * *

Сразу после еды заниматься ушу было нельзя — сходил на почту, разослал телеграммы с моим новым адресом — в первую очередь Чирикову и Моровскому, потребовал сообщить последние новости. Потом — Келеру. Ему отписал, что немецкие и швейцарские фармацевтические фирмы проявляют интерес к нашим новым лекарствам — попросил командировать кого-нибудь на переговоры о лицензиях. Наконец, Романовскому. У последнего я просто поинтересовался, как идут дела с клиникой, есть ли проблемы и трудности.

Вот не был я уверен насчет царской привилегии на лечение сифилиса. Да, цидулька в МВД направлена, все приказы розданы. Но, как водится — было гладко на бумаге, позабыли про овраги. Наверняка, уже кто-то смог выяснить насчет серы и начал сам колоть ее больным. Поставил себе зарубку в памяти — усилить надзор за рекламой. Если и проколются где-то «конкуренты» — в объявлениях в газетах. Еще одна телеграмма отправилась юристу «Русского медика» — Маргарову. Пусть бдит и следит.

Позаниматься ушу мне так и не довелось. Гимнастический зал встречал меня испуганными лицами слуг и дикими, душераздирающими воплями. Кричал тот самый фехтовальщик, которого упоминал Кузьма — он, скрючившись на полу, до сих пор сжимал рапиру в руках. Вокруг суетился знакомый портье, постояльцы.

Пока я расталкивал толпу, посыльный в форме гостиницы обогнул меня и быстрым шагом подошел к портье.

— Герра Ляйфера нет дома. Будет вечером.

— Позовите Риттера, кто еще есть? Приведите хоть кого-нибудь! — рыкнул портье, и попытался успокоить постояльца: — Потерпите совсем немного.

— Йа-йа. У меня колика, а не глухота! Я всё слышу! Ой, до чего же… — и тут его вырвало.

С одной стороны, мешать местным специалистам и отбирать у них хлеб не хотелось, с другой — человек страдал, и, судя по всему, не преувеличивал степень испытываемых им мучений. Поэтому я наступил на горло собственной лени и решил вмешаться.

— Господа, извините, — шагнул я к скульптурной группе «Портье безуспешно пытается утешить постояльца». — Невольно услышал ваш разговор. Я врач. Хирург большей частью. Может, я смогу помочь?

— Буду признателен, — отдышавшись, сказал страждущий — высокий с залысинами мужчина в гимнастическом костюме. — Почечная колика, очень резко начался приступ. Поясница болит, к мошонке будто гирю подвесили, позывы…

— Вы доктор? — оборвал я больного, ощупывая живот, потом спину.

— Найн. Просто не первый раз уже такое…

— Давайте перейдем к вам в номер, — предложил я. — Там удобнее будет.