Столичный доктор. Том IV

Наши отношения за время беременности стали... более ровными, что ли. Никакого шторма, как в Пятигорске. Даже, скажем так, встреч не было с той самой минуты, как подтвердилась беременность. Потому что долг у Лизы был выше личных предпочтений и желаний. Надо выносить ребенка — и вперед. Железная женщина. Потом было то довольно странное, но единственное письмо, полное каких-то намеков. После этого мы не виделись. И вот — получай, Баталов. Сейчас пригодится то самое легендарное везение, которое некоторые мне приписывают.

Лиза, не мудрствуя, потащила меня из зала в какой-то коридор, а потом почти втолкнула в комнату. Похоже на начало эпизода в фильме для взрослых: дама тащит кавалера в уединенное место, дабы предаться там пороку в удобных только оператору позициях. Но нет, дистанцию Великая княгиня разорвала сразу после того, как дверь захлопнулась.

— Сережа сообщил мне о твоей жертве, — сказала она довольно спокойно.

Очень странное начало разговора. Женщина-загадка, однако. Тем более, что Лиза подошла и положила мне руку на плечо, будто мы собрались вальсировать и ждем, когда оркестр начнет играть. Память услужливо подсунула «Прощание с Петербургом» Штрауса. Какое-то не очень правильное название.

— Но слухи... Они не могли не возникнуть. Всякие доброжелатели легко сопоставят беременность и поездку в Пятигорск. Я много думал, как можно отвести подозрения...

Короче, ничего вразумительного я сказать не смог. Все заготовленные фразы куда-то делись, остался только детский лепет. Хорошо, что хоть собеседница соображала получше меня. Правда сформулировать все без волнения и сильного румянца на лице не получилось.

— Женя, любимый... — княгине явно не хватало воздуха. Да и мне тоже. — Я желаю тебе только счастья! Твоя невеста — замечательная девушка. Жаль, что видеться нам нельзя... Боже! За что такое наказание?!

Ну и так далее. Короче, претензий нет, всё хорошо, никаких цитат из ненаписанной еще «Попытки ревности» Цветаевой из серии «Как живется, милый? Тяжче ли, так же ли, как мне с другим?». До чего же мудрая жена досталась Сергею Александровичу. Мне бы такую. Впрочем, надеюсь, что с Агнесс повезет. К тому же нет препятствий в виде великокняжеского статуса, да и всей семьи Романовых тоже.

Выбирался я в зал немного погодя. Мало ли кто видел нас уходящими вместе, зато выходим мы порознь, и даже из разных мест, наверное. Если бы я здесь жил и знал планировку, тоже так сделал.

По дороге чуть не спугнул репортеров светской хроники. Один, что постарше, диктовал помощнику, или стажеру, кем он там числился. Я даже заслушался.

«Невеста облачена в роскошное свадебное платье, сшитое из шелков и атласов, сливочно-белого цвета, с легким перламутровым оттенком, придающим наряду роскошный блеск. Корсет украшен изысканной вышивкой золотыми нитями и жемчужными вставками, создавая сложный узор. Узкие рукава заканчиваются кружевными манжетами с мелкими пуговками из слоновой кости. Юбка пышная, с несколькими слоями тюля и кружев, создающими эффект воздушности и легкости. Верхний слой юбки украшен кружевными аппликациями в виде цветочных мотивов, деликатно переливающимися при каждом движении. Сзади юбка переходит в длинный шлейф. Голову невесты венчает вуаль из тончайшего шёлкового тюля, окантованная кружевом ручной работы и закрепленная диадемой. На шее ожерелье из жемчуга, подаренное её отцом. В руках небольшой букет из белых роз и лилий».

Я и половины этого не заметил. Вот это профессионалы, уважаю.

Агнесс мое возвращение не видела. Она как раз мило щебетала с Лизой. Создавалось впечатление, что они знакомы довольно долго. Чует мое сердце, что паломники с проектами «Подведите меня к Великому князю, я хочу присосаться к бюджету и поиметь много денях» после такого только возрастут числом. Пока большинство из них отсекаются на уровне секретаря. Наверное, придется еще одного завести.

Зато меня попыталась взять в заложники старая компания — соучредительницы «Русского медика». Пришлось отвечать на множество вопросов, давать какие-то обещания (в основном насчет приглашения на свадьбу). Виктория в отличие от активной и довольной мамаши, выглядела бледной, сильно похудевшей. Не похоже, что роман с фотографом пошел ей на пользу. Впрочем, никаких упреков, даже завуалированных, я не услышал, а вот Елена Константиновна завела разговор о браке дочери. Дескать, надо перебираться в Питер, вон какие тут женихи толпами ходят. Вдова показала веером на Великих князей, что кучковались вокруг Сергея Александровича. Конечно, мне король сказал: «очень рад вас видеть» — один раз, «ха-ха-ха» — один раз и «проходите, проходите, здесь дует» — один раз. Только вас тут и не хватало.

— Мама! — с упреком произнесла Виктория, краснея.

— Что мама?! Посмотри, какое тут общество!

— Не ты ли год назад искала покупателя на семейный сервиз?

— Евгений Александрович! — Елена Константиновна умоляюще посмотрела на меня. — Хоть вы повлияйте на нее.

Давать какие-то сложные жизненные советы я не решился, отделался общими фразами, что поучаствую в судьбе Виктории. Ага, не чужой человек!