Столичный доктор. Том IV

Сказано — сделано. Минут через пятнадцать я входил под своды... Да ну, обычное присутствие, вестибюль со служителем, полицейский на улице гуляет. Естественно, плаката «Господин Баталов, вас ждут!» не наблюдалось. Пришлось обращаться к местному специалисту и мотивировать поиски. Сначала я нащупал в кармане гривенник, но потом решил, что в таком месте меньше двугривенного давать не стоит. И монетка оказала просто чудодейственное влияние: куда только делся глуховатый дед, с трудом изображавший говорящую мумию — с неожиданной для его возраста прытью товарищ повел меня по коридору и доставил к нужной двери.

В кабинете сидел какой-то мелкий чиновник. Занятый по самые гланды, даже голову поднять не в состоянии. Наверняка не ел сегодня, бедняга. Дал несчастному пятерку на обед, и на диво быстро нашлись мои документики. Возможно, так совпало. Бывает.

Совершенно не радостным голосом чинуша прочитал выдержку из какого-то документа, где говорилось, что в ответ на обращение о признании меня потомком князя Батал-бея выяснилось, что именно я являюсь единственным и неповторимым отпрыском данного господина, чей род внесен в число российско-княжеских, о чем сделана запись в списки Департамента Герольдии Правительствующего Сената, а также в пятую часть родословных книг.

Потом там еще что-то было, но я начал опасаться за свое психическое здоровье и дальнейшие излияния на геральдические темы совершенно слабовольно пропустил мимо сознания. Очнулся только на словах «и вручаю вам полагающиеся по этому случаю документы». Схватил одной рукой красивый бювар с бархатным покрытием, второй сунул чтецу десятку, и начал поворачиваться к выходу.

— Еще герб, ваше сиятельство, — продолжил вестник монаршей воли, протягивая конверт, и я на секунду завис, соображая, к кому он обращается.

Ваше сиятельство? Я теперь целое сиятельство??

Глава 23

Рыбинскъ. Очень оригинальное зрѣлище 14-го августа представляла Стоялая ул., на которой въ этотъ день у магазина М. была нечаянно разбита бочка краснаго вина въ сорокъ ведеръ. Весь рабочiй людъ, бывшiй въ моментъ происшествiя на «крестѣ» и Никольскомъ бульварѣ, бросился къ магазину, въ надеждѣ безплатно попользоваться живительной влагой. Вино текло по мостовой, а зимогоры ложились на нее и жадно припадали губами. Многiе бѣжали съ посудиною и, зачерпнувъ, тутъ же на мѣстѣ процѣживали черезъ тряпки, отдѣляя такимъ образомъ живительную влагу отъ грязи.

БЕРЛИНЪ. Художникамъ Маковскому и Рѣпину присуждены берлинскою академiею художеств золотыя медали.

В «Русском медике» будто произошел взрыв нейтронной бомбы. Говорили, что при этом население вымирает, а материальные ценности в виде домов, магазинов и утюгов со стиральными машинками остаются целыми. Очень удобно: трупы быстренько вывез, заходи на кухню, жарь яичницу с хозяйской колбасой и запивай запасенным будто для тебя холодненьким пивком.

Вот и на Большой Молчановке: диспетчера что-то тихонько обсуждают, да Должиков трудится в приемной. А остальных не видно.

— Егор Андреевич! — позвал я секретаря.

— Извините, Евгений Александрович, заработался, не услышал, как вы вошли.

— Ничего страшного. Сделайте доброе дело, если не трудно.

— Слушаю, — Должиков взял блокнот с карандашом и приготовился записывать.

— Мне надо срочно заказать новые визитки. Всё то же самое, только добавить перед фамилией слово «князь». Шрифт прежний, чтобы...

— Ваше сиятельство, — секретарь вскочил и согнулся в глубоком поклоне.

— Бросьте эти расшаркивания, Егор Андреевич. Если мы тут будем изображать фигуры марлезонского балета, то времени работать не останется. Ничего не изменилось. Да, вот вам бумаги, — я отдал бювар, — и в конверте герб.

— Позвольте полюбопытствовать, — Должиков вытащил из конверта лист с описанием и начал громко зачитывать: — В центре герба изображён серебряный бунчук с золотым навершием, символизирующий княжескую власть и воинскую честь. Бунчук установлен на фоне зелёного щита, что подчёркивает его значимость и благородство. Справа от бунчука изображено сломанное копьё, также серебряное, указывающее на пережитые испытания и стойкость духа. Щит окружён золотыми дубовыми листьями, символизирующими силу и долговечность, и увенчан короной, подчеркивающей княжеский титул и верность империи.

— Ничего не понятно, н красиво. Хорошо бы добавить змею на чаше или кадуцей, но кто ж такое разрешит? Далее. Пожалуйста, узнайте, надо ли мне в связи с этим что-то делать. Последнее. Примите от меня пятьдесят рублей в честь такого события.

— Не могу, — шагнул назад Должиков, пытаясь защититься вытянутыми руками. — При поступлении на работу мне строго было указано денежные подарки только на двунадеся...

— Кто же это сказал?

— Федор Ильич.

— У вас что, солнечный удар? Я всяко выше Чирикова по должности, мое слово важнее его. Приказываю: деньги взять! И подготовьте списки сотрудников для поощрений. Я планирую выплатить премии всем без исключения.

— Даже дворникам??

— А чем они хуже остальных? Вы все работали на мой успех!

***