Столичный доктор. Том VI

Пошли осматривать операционную. Я залез в набор инструментов и обнаружил треснувший зубец на реберном расширителе. Как? Кто? И каким образом? Бучу поднимать не стал, а то тут циркулирует куча народу, которых хлебом не корми, дай злой умысел найти. Подозвал медсестру, одну из двух, назначенных на операцию, молча ткнул пальцем. Побледнела слегка, схватила несчастный расширитель обеими руками.

- Тщательнее инструменты проверьте, чтобы с запасом было, - начал я вдалбливать прописные истины. - К вечеру жду подробный доклад.

Больше всего меня тревожит наркоз. Вот что может стать засадой. Масочный, блин, с хлороформом. Расстояние от “пожалуй, хватит” до “пипец, что же мы натворили?” - мизер. Чуть меньше дашь - больной проснется, увеличишь дозу буквально на полшишечки - давайте поиграем в реанимацию. Плавали, знаем. Поэтому специалистов назначено двое, и за состоянием пациента они будут следить неотступно. Дублируя друг друга.

После наведения суеты в операционной пошли обсуждать планы на завтра. Бригада - три человека. По сложившейся традиции решили тянуть жребий. И хоть мне удалось убедить коллег, что я такой же участник, как и они, от судьбы уйти не получилось. Зрителем оказался Николай Васильевич.

Спал плохо, даже сто грамм на ночь и спокойная фортепианная музыка в исполнении Агнесс помогли плохо.

С утра пошли осматривать пациента. А как же, это святое. Мало ли что там накануне было. За ночь всё могло измениться. К счастью, у нас такого не случилось. Так что торакотомия в плановом порядке должна состояться. Послушали, измерили давление, температуру, выяснили подробности физиологических отправлений, и потянулись к выходу.

- Князь, - позвал меня Георгий Александрович. - Вы мне можете показать… Ну, что вы в меня устанавливать собираетесь.

Как знал, носил в кармане халата мельхиоровый бронхоблокатор. Собирался ведь сам продемонстрировать, и вылетело из головы.

- Да, конечно, ваше императорское высочество. Вот, смотрите. Внешне он напоминает свисток. Или сплюснутую трубку. Вот эти кольца - чтобы изделие держалось на месте и не вылетело наружу, допустим, во время приступа кашля. Здесь клапан, который будет выпускать воздух наружу и не пускать внутрь. Собственно, всё. Вот, можете взять на память. Вам установят не мельхиоровый, как этот, а золотой. Он не будет подвержен коррозии.

Из-за разговора я пришел, когда остальные уже мыли руки. Сразу за мной привезли на каталке цесаревича, уложили на стол, и процесс пошел. Поставили капельницу для венозного доступа, начали давать наркоз. Пока мы вошли, Георгий уже спал. Ну а нам осталась только его грудь: остальное прикрыли, чтобы не мешало.

- Приступим, помолясь, - сказал я, и мы начали.

К сюрпризам я начал готовиться с момента первого разреза. Всё вспоминал тот сломанный зубец. Но нет, надрез прошел хорошо, кровило мало. Вошли в плевральную полость тоже нормально. И к бронху подобрались тоже без сюрпризов. Рассекли, чтобы установить бронхоблокатор - как в учебнике. И даже изделие по размеру подошло с первой попытки. Осматривал операционное поле, проверял сосуды - не к чему придраться. То же самое сделали Вельяминов и Насилов. Молча покивали, а потом для протокола голосом подтвердили, что замечаний нет. Позвали Николая Васильевича в маске и халате - Склифосовский готовился к операции, как будто не вытянул сломанную спичку. И он сказал то же самое. Решили зашивать.

Естественно, никаких “Вы тут заканчивайте, я пойду” ассистентам. И не только потому, что они поименитее и сильно старше. Нет уж, до последней секунды отстоял, до пробуждения великого князя от наркоза. Трубку дренажную проверил, пульс тоже. Еще и легкие послушал сам, никому не доверил. Моя операция, мне и отвечать, если что.

Сам не поверил, что прошло, как по нотам разыграно. Не буду хвалить себя, пока не выпишем. Но из проведенных установок сегодняшняя по качеству - впереди всех.

В ординаторской уже сидел ассистент в ожидании, когда уважаемые профессора продиктуют протокол операции. Передо мной занесли самовар. А потом бутылку коньяку на подносе. Как говорится, кто что выберет. В голове почему-то крутились слова группы Ленинград: “...всё это похоже на какую-то разводку: наркотики нельзя, но можно водку…”.

- Я так решил еще с утра: сегодня точно напьюсь, - поприветствовал я всех еще одной песней из будущего. - Три часа двадцать минут. Поздравляю всех. Мы это сделали!

***

Великий князь бодро шел на поправку - дыхание улучшилось, температура и давление были в норме. Кажется, клапан встал на место, теперь ждать, когда зарастут послеоперационные раны и надеяться, что организм примет изделие. Георгий Александрович с интересом расспрашивал меня о полете планера Жуковского, бензиновом моторе Яковлева… Даже выцыганил разрешение вступить в переписку с инженером - все равно тупо лежать в больничной кровати и читать книги великому князю быстро прискучило. А положить планшетик и писать карандашом… Почему бы нет? Раз уж пациент такой большой фанат прогресса…