Столичный доктор. Том VI

На Аничковом мосту останавливаюсь, смотрю на Фонтанку. Лед на реке потемнел, вздулся, того и гляди, тронется. Укротители коней Клодта тоже как будто ожили, стряхивают с себя зимнюю дремоту. Но в гости к Сергею Александровичу, чей дворец совсем рядом, заходить не буду. Лучше вон, в любимый населением и мной ресторан Лейнера, в прошлом кондитерскую Вольфа и Беранже, на углу. Знакомый официант приветливо кланяется:

– Как обычно, чашку кофею и слойку с корицей, ваше сиятельство?

– Да, будьте любезны, – отвечаю я, присаживаясь за столик у окна.

Один охранник остается снаружи, второй располагается за соседним столиком.

Грею руки о горячую чашку. За стеклом прохожие кутаются в шубы и пальто – ветер с Невы все еще по-зимнему колючий. Но в воздухе уже чувствуется перемена, едва уловимый запах оттепели.

И тут от знакомых не спрятаться: мне еще кофе не принесли, зашел Михеев – врач со скорой. Помахал ему рукой. Доктор, сделав заказ, сел ко мне за столик.

– Александр Васильевич! Рад вас видеть. После дежурства?

– Евгений Александрович, мое почтение. Да, только закончил. Как узнали?

– Глаза красные.

Я засмеялся, доктор вслед за мной. Ну вот, и заказы наши. Михеев на работе пьет чай словно купец – из блюдца, вприкуску, отдуваясь. Барышни в мое время телефоны вот точно так держали, когда разговаривали, только не студили. А здесь заведение солидное, не трактир для извозчиков. Приходится блюсти марку и пить из чашки.

– Тяжелая смена?

– Очень! Вызвали после полуночи. В ресторан «Лондон». Знаете ведь?

Я засмеялся:

– Как же, классический купеческий разгул – цыгане, медведь, летающие тарелки, счета на пару сотен за вечер…

– Вот, именно оно самое. Купцы дали двум официантам по десятке, устроили соревнование, кто быстрее горчицей обмажется с головы до ног. Те вроде привычные уже, редкая неделя без таких забав проходит – Михеев тяжело вздохнул – Но что-то пошло не так. Один ничего вроде, кожа покраснела, глаза слезятся, из носа водопад. Это уже как обмыли их. А второй задыхаться начал. Приехали, давление не измерить, пульс еле на крупных сосудах прощупывается. Укололи морфий, что нам еще оставалось? До больницы не довезли, в карете умер. А толстобрюхим купчинам всё равно, мы этого выносим на носилках, а они ржут, медведя вином поить надумали.

Ну да, ни тебе адреналина, ни преднизштролона того же. Да и слова «аллергия» нет еще. Не говоря уж об анафилактическом шоке, в который загнали весельчаки официанта. Наверняка уже бывало что-то, а тут вылезло во всей красе.

– В полицию сообщили?

– Уж как положено.

– Надо бы утренние газеты глянуть. Взяли этих купцов, или сошло им с рук.

– Думаю, сойдет, – Михеев повесил голову. – Мошна платит.

– Судьба у «скорой» такая, они хоронят больше всех остальных, наверное, – произнес я обтекаемо. А что тут можно еще сказать?

– Это ладно, свезли в морг, да и поехали дальше. Но вот отчет оформлять! Раньше я написал бы на бланке вызова, мол, смерть в пути следования, и всё. А сейчас? Подробно опиши, что да как, и не пропусти ничего при этом. Как ваше это министерство появилось, Евгений Александрович, писанины только больше стало, чуть не в два раза. Сделали бы там что-нибудь, а? – с надеждой посмотрел Михеев.

Я грустно улыбнулся. Мы-то как раз дополнительную писанину и создаем. Семашко набил профессиональный стандарт скорой – за сколько должны доезжать в крупных городах (полчаса), что и как обязаны проверить при оказании помощи (давление, температуру и проч.). ЭКГ еще нет в помине, но вот диагностических процедур благодаря мне, добавилось прилично. Те же икс-лучи. Раньше как? Поступил больной в приемную, и каждый врач во что горазд. А теперь не пошалишь! При многих диагнозах положен рентген. Не сделал? Штраф больнице. А те обычно перекладывают на врачей. И правильно – читай новые стандарты, изучай. В твоих руках жизнь пациентов!

– Придется терпеть, – пожал плечами я. – Вы знаете, из какого материала получается лучшая защита задницы? Из бумаги, если на ней написаны правильные слова. Хорошо, официант, существо бесправное, никто вам его смерть в вину не поставит. А похоронили бы генерала? Напишет кто-нибудь из родни жалобу, начнется разбирательство. Тут ваш отчет и поднимут, покажут – всё правильно доктор Михеев сделал, никаких претензий.

Хоть бы ты никогда не узнал, каково это, ходить в прокуратуру чуть не каждый день, как на работу. Это к банкирам там, может, и хорошо относятся, не знаю. А тут… всю душу вынут, к каждой закорючке придерутся. Было ведь время, когда доктор присесть мог только за попытку государственного переворота, старожилы помнили. Да и то, даже при таких обстоятельствах на тормозах спустить могли, уволить, категорию порезать, еще какие-то неприятные, но вполне терпимые вещи сотворить. А как дал кто-то наверху команду «фас» – и понеслось.

Доктор допил свой чай, мы попрощались. Теперь Михееву отсыпаться после суточного дежурства, а у меня рабочий день только начинался.

* * *