Столик с видом на трамвай (рассказы)

Петра Петровича я узнал сразу. Несмотря на жару, он одет был в дорогую телогрейку из неизвестного меха, может быть, даже меха рыси. На голове грузчика красовалась белая фуражка с золотым якорьком. Седые бакенбарды и мощный живот, обтянутый тельняшкой, завершали сходство со старым морским волком. Ватага мелких обезличенных личностей в синих халатах разгружала с машины какие-то ящики, все в ярких наклейках, очевидно, ананасы. Грузчик-капитан руководил действиями обезличенных личностей едва заметными шевелениями бровей и толстых пальцев. На одном из пальцев сидел огромный золотой перстень и бил в глаза лазерным лучом, который испускал неизвестный драгоценный камень: может быть даже, это нежился в лучах солнца сам "Куллан-1".

- Здравствуйте, Петр Петрович,- сказал я. Грузчик-капитан даже не удостоил меня взглядом.

Лишь лазерный луч от камня полоснул меня по глазам.

- Давай, давай, чево рот раззявил! - вдруг неожиданно тонким голосом закричал Петр Петрович на одну из замешкавшихся обезличенных личностей.

- Я живу в вашем дворе, Петр Петрович,- сказал я заискивающим, самому себе противным голосом.- Я по поводу ананасов... Говорят...

- Помогай!, - пропищал владелец, может быть, "Куллана-1". Движением фокусника он вытащил откуда-то из-за груды ящиков и бросил мне застиранный синий халат.- Получишь три кило вне очереди.

Я воровато оглянулся по сторонам. Знакомых не было. Вскочив в синий халат, я слился с обезличенными личностями.

...Через час я, гордо прижимая к груди два ананаса, прошествовал через весь двор. Сзади слышался завистливый шепот сидящих на скамейке старушек:

- Ишь, попер... Небось с самим Петькой нюхается. Вместе водку жрут да по бабам...

Зато жена обняла меня и заплакала.

- Ну и слава богу... Теперь и у нас все, как у людей.

Через неделю выбросили свежие болгарские помидоры. Поработав полтора часа на разгрузке, я получил аж пять килограммов самых отборных. Потом подоспели крымские яблоки... Все знакомые нам завидовали, а некоторые даже попытались, конечно, из корыстных соображений, стать нашими лучшими друзьями.

Постепенно я втянулся. В конце концов какая разница: прогуливать пса, большого бездельника и эгоиста, или разгружать ящики? Я похудел, на моих щеках заиграл южный румянец - наверно, отблеск золотых крымских яблок.

Теперь я запросто справлялся с сыном-восьмиклассником, когда дело доходило до особо критических ситуаций.

Одно только плохо: я пристрастился к "Портвейну-33". Но это еще научно не доказано, что вреднее для здоровья: свежий портвейн или коньяк "Одесса" пятнадцатилетней выдержки.

Петр Петрович ко мне благоволил, так как я лучше всех распознавал его шевеление бровей и пальцев (сказывалась научная степень). Нашего шефа раздражало во мне лишь одно: моя интеллигентная внешность (бородка, темные очки, пристрастие к лакированной обуви). Пришлось бородку сбрить, от очков отказаться, а лакированную обувь заменить на кеды.

- Вот ты, Мотя, ученый (меня зовут Матвеем Ивановичем),- говорил Петр Петрович, подвыпив "Портвейна-33",- а по жизненному уровню до меня не достигаешь.- Шеф распахивал свою телогрейку, может быть, из меха рыси и пускал по стенам солнечные зайчики бриллиантом, может быть, "Кулланом-1".- А все почему? Потому что ты хоть и ученый, а неграмотный. Сейчас надо быть при деле. Вот я, допустим, при деле. Я конкретное добро людям делаю. А ты ни при чем. Вот чем ты занимаешься?

- Микробов в микроскоп рассматриваю.

- Во! - Шеф радостно поднимал вверх палец, возможно, с "Кулланом-1".- В том-то и дело. Ты их рассматриваешь, а я их ем! Вместе с ананасами, бананами и красной икрой! Сам ем и с друзьями делюсь! Посему выпьем за съедобных микробов!

Обезличенные личности почтительно смеялись, стараясь дышать в сторону "Портвейном-33", и закусывали импортными овощными микробами.

Однако вскоре шеф загрустил. Он стал менее интеллигентно руководить, то есть вместо шевеления бровями и пальцами злоупотреблял не очень культурными выражениями.

Влюбился? Неприятности с начальством? Ревизия? Мы перебрали все варианты, но ничего не подходило.

Однажды Петр Петрович во время разгрузки огурцов отвел меня в сторону и грустно сказал:

- Беда у меня, Мотя...

- Какая? - испугался я.

- Понимаешь... все у меня есть.

- То есть? - не понял я.

- Ну... все... Квартира, дача, машина, жен аж целых три... Ну, о жратве и говорить не буду... Получается, вроде бы и жить не для чего...

- Ну, ну, Петр Петрович,- подбодрил я шефа.- Жизнь прекрасна и удивительна.

- Знаешь что? - вдруг дыхнул на меня портвейном шеф.-Давай меняться!

- Как это меняться? - не понял я.

- Местами. Ты грузчиком станешь, а я этим... доктором по микробам.

- Кандидатом наук, что ли, хочешь стать? - дошло до меня наконец.

- Ну да. А чего ж. Что я, хуже других?

- Но я не понимаю, как...