Столица

Нападать на маму Роу еще опаснее, – Байсо теперь называл госпожу Джин так даже в ее отсутствие. Я не знал, то ли это были его искренние чувства, то ли он настолько вжился в роль. – Она ведь женщина, а женщины гораздо обидчивее и мстительнее мужчин. Помнишь, как она пытала всех теть моими рисунками? Она же не меньше десяти минут восхищалась этими каракулями, а бедняжки никак не могли придумать предлог, чтобы сбежать. И это лишь за то, что Янмей-бому назвала меня слабоумным.

Вот и остались только мы в качестве жертв. Но ты все время отмалчивался и отвечал сугубо официальными этикетными фразами, а этикет в разговоре – это как огромный непробиваемый щит, через него сложно пробиться. Я же был открыт для стрел со всех сторон. Но это только видимость.

Если сказать проще, я сам подстраиваю ситуации, в которых захотелось бы на меня напасть. Например, некрасиво ем или веду себя неправильно. Или можно сказать фразу со смысловой ошибкой или двусмысленностью, чтобы не очень умный человек зацепился за нее. И как только он это сделает, можно ответить так, чтобы смеялись уже над ним. Ты же видел, что среди всех гостей только Янмей-бому не особо отличалась умом, поэтому над ней шутить оказалось проще всего.

– Но ты говорил явные нелепицы. Они даже не были ответом на ее слова.

– Конечно. А все потому, что я маленький глупый мальчик. Я же говорю, я лишь на первый взгляд кажусь уязвимым, но мой незримый защитный массив – это возраст и поведение. Мне можно быть глупым и нести полный бред. А вот тебе уже нельзя. Если бы ты попытался сказать что-то подобное, то учителю пришлось бы вмешаться и указать тебе на место. И это было бы стыдно для учителя.

– Подожди, – я остановился. – Ты говоришь, что специально подставляешься под удар, а потом бьешь в ответ, потому что заранее знаешь, что скажет твой противник. Верно?

– Ну, вроде бы так, – нахмурился Байсо, не понимая, к чему я веду.

– А если бы ты сражался… То есть разговаривал с неопытным человеком, кем-то вроде меня, то ты бы также подстраивал ловушки?

– Нет, скорее всего. Там проще бить в открытую.

Может, в этом-то и дело? Добряк сражался не с такими неумехами, как я, и его первое движение было ловушкой для них. Или там было три движения? Блок. Намек на удар. Противник дергается, чтобы уклониться, а так как Добряк знает, как он будет реагировать, делает последний и единственный выпад точно в цель. Сам создает нужную картину боя. Со мной такое не пройдет, так как я еще не умею угадывать будущие удары. Или… или уже умею. Не зря же Тао Сянцзян гонял меня всю предыдущую неделю. И цепочки он выстраивал так, чтобы я запоминал последовательности и если не умом, то хотя бы собственной шкурой смог чуять направление следующего удара. И ведь в последний день я разгадал почти все цепочки, хоть он и менял их чуть ли не через раз.

Как-то это неправильно. Сначала научиться читать удар, а потом понять, что это может быть ловушкой.

Байсо шел рядом и молчал. Он вообще неплохо чувствовал, когда говорить, а когда лучше не напоминать о себе. И я был ему за это благодарен.

Дома нас ждала горячая ванная и нарядные одежды. Я чуть не застонал вслух, вспомнив, что сегодня еще прогулка по городу с названной сестрой, хотя после тренировки у меня впервые не появилось ни синяков, ни ушибов, да и силы кое-какие остались. Но смогу ли я вести себя так, как полагается, не ляпну ли глупость? Байсо будет рядом, но не вечно же мне полагаться на брата.

Я быстро вымылся, переоделся, натянул ту же церемониальную шапочку, что и вчера, служанка помогла затянуть пояс. Госпожа Роу зашла, чтобы посмотреть на нас и проводить до ворот Эрмень. Я заметил, что за время проживания в сыхэюане мы с Байсо ни разу не проходили через внутренние ворота самостоятельно, каждый раз кто-то провожал нас. Видимо, там тоже стояла какая-то защита, о которой нам решили не сообщать.

– Мальчики, уверена, что вы меня не подведете, – сказала Джин Роу. – Шен, возьми кошель, в нем десять мао. Постарайся не потратить все деньги сразу. И да, если Суиин захочет подарить вам что-то, Байсо может принять подарок, а ты, Шен, нет.

Я кивнул, но она все же пояснила:

– Хотя вы с ней и ровесники, но ты мужчина и будущий наследник, а значит выше по положению. Но если ты примешь подарок, то согласишься с ролью младшего, что недопустимо.

– Спасибо, госпожа Роу, – поклонился я. Хоть я и не нуждался в подобных пояснениях, но и спорить не было смысла.

– Не беспокойся, мама Роу, я за ним присмотрю, – широко улыбнулся Байсо. Женщина улыбнулась ему в ответ, сделала странный жест, словно хотела его обнять, но одернула себя и просто вывела нас за ворота.