Столица гильдий (ЛП)

- Фонн! – позвал ее Джерад с середины помоста, разрушив оковы скорби, сжавших ее сердце так же яростно, как ранее ее сжимал крадущийся. Вампир, занятый своей жертвой, не обращал на Девкарина ни малейшего внимания. В одной руке эльфа был посох Савры, он нагнулся и вырвал что-то из тела Савры. – Лови!

Зеленый камень, похищенный жрицей, полетел в ее сторону, и Фонн, каким-то образом нашла в себе силы поймать его своей здоровой рукой. Джерад бросал очень метко.

Фонн посмотрела на камень, лежащий в ее ладони, рассматривая его тускло сияющие грани. Она понятия не имела, что с ним делать. Камень служил для того, чтобы принимать существ в Конклав Селезнии, но сам Конклав Селезнии уже был мертв.

Или нет? Камень все еще светился, хоть и тускло. И хоть вампир и высасывал из нее жизнь, Мать Селезнии все еще была жива.

Фонн подняла камень Байула и прижала к своему лбу.

* * * * *

Крадущиеся оттеснили Коса практически к краю помоста, но Джерад подоспел к ‘джеку до того, как тот упал бы за край.

- Займись вампиром, - сказал Джерад. – Эти мои.

- «Займись вампиром»? – повторил Кос. – Как?

Джерад не ответил, но поднял посох, наведя связку некрощупалец и талисманов на троих наступающих Лупулов, и скомандовал, - Стоять.

Крадущиеся остановились, хотя черви, составлявшие их тела, продолжали шевелиться. Джерад закрыл глаза и сконцентрировался. Это была не простая задача.

- Ты не раб. – Говорил им Джерад. – Ты не принадлежишь ему. Ты могущественнее, чем он. Ты сильнее, чем Димир, сильнее Сзедека.

Три крадущиеся слились с одну, кишащую массу в форме гуманоида ростом с огра и вдвое шире его.

- Как ты это сделал? – спросил Кос, вытаращив глаза.

- Это не на много отличается от управления насекомыми, - сказал Джерад. – Пока они…

Кулак вампира оборвал слова Джерада глухим ударом по спине эльфа. Джерад почувствовал, как что-то треснуло, но усилием воли заставил себя впитать и проигнорировать боль. Вся его концентрация была на огромном крадущемся существе, шипящим миллиардом крошечных голосов.

- Ты сильнее всех, даже твоего хозяина. Убей его.

Джерад снова открыл глаза в тот самый момент, как рой червей поглотил Сзедека, оттаскивая его от Матери Селезнии, которая обессиленно рухнула поверх тела Савры. Кристаллы в ее огромном теле все еще светились тусклым изумрудным светом. Возможно, она все еще была жива. Возможно, думал Джерад, это было не так уж и плохо.

Вампир закричал под покровом червей, но все еще стоял на ногах. Под чарами Джерада, кишащая масса крадущегося, пожирала плоть вампира, но не без потерь. Девкарин чувствовал, через посох, каждый крошечный отдельно взятый разум. Они поглощали вампира, но при этом вампирская сущность Сзедека поглощала их самих. Они умирали, подобно крошечным вспышкам в его мозгу. Лупул и Сзедек пожирали друг друга, и их битва начинала касаться и его самого. Его разум стремился контролировать орду червей, давя их своей волей, не смотря на попытки сопротивления Лупула.

Джерад понимал, что ему везет. Его дар контролировать разум простейших был бы бесполезен, если бы Лупул хоть на мгновение превратился в любое другое существо.

Джерад уже не мог говорить. Его потребность в концентрации для удерживания контроля над крадущимися, была слишком большой. Но он все еще мог думать. Он вылил свою собственную ненависть к вампиру в их крошечные головы, питая их тщеславие. Это был сложный танец. Крадущийся жаждал пользоваться одним разумом, коллективным, но единым разумом. И если бы он решил принять любую форму с один разумом, то при всей концентрации и силе посоха Савры, разум Лупула был бы уже недоступен Джераду.

Сзедек пал на колени, все еще крича от боли и ярости. Джерад стиснул зубы от напряжения.

- Он слишком долго использовал тебя. Ты силен. Он – ничто. Он поработил тебя,так же, как они заточили его. Ешь. Ешь и набирайся сил. Уничтожь Сзедека. Уничтожь его сейчас же.

Черви изо всех сил старались исполнить его приказ.

* * * * *

Камень, прижатый ко лбу Фонн, оставался холодным. Не было ни потока магии, ни вспышки энергии, ни священной песни – ничего. Просто камень. Еще через пару секунд она оставила попытки и опустила руку.

Бираказир тихо хрипнул, не в силах даже проскулить. Ему оставалось уже не долго. Слезы вернулись к Фонн, и она не могла их сдерживать. Рыдая, она склонилась над ним, и обняла здоровой рукой волка за шею.

- Прости меня, - сказала Фонн, захлебываясь слезами. – Бираказир, прости меня. Камень, все еще лежащий у нее в руке, заметно потеплел.

- Бираказир? – прошептала она, и в ее голове возникла бредовая на первый взгляд мысль. Это было невозможно. Волк был простым животным.

Но с другой стороны, разве все они не были просто животными?