Столица Российской империи. История Санкт-Петербурга второй половины XVIII века

Зимой русские одеваются в подбитые дорогим мехом жакеты, достигающие до бедер. Некоторые ходят в них и летом, чтобы, как они говорят, не впускать жару. Но я придерживаюсь мнения, что это делается напоказ, так как они обычно сшиты из дорогого шелка; русские приобретут красивый жакет и шапку, даже если за душой у них не останется ни гроша».

Здесь Джастис права. Вышел даже в 1742 г. указ о людях, которые «не рассуждая о крайнем своем разорении, но только б нарядными себя показать, как сами, так и их жены и дети, не по достоинству своему, носят пребогатые с позументом и из серебряных и золотых материй платье, и делают зело же богатые на людей ливреи…».

Под влиянием двора и богатейшего дворянства с каждым годом возрастала роскошь и пышность модного платья. Историк М. Щербатов утверждал, что «часто гардероб составлял почти равный капитал с прочим достатком какого-нибудь придворного и щеголя».

Богатые дворяне выписывали нарядные костюмы из Парижа или Лондона, или покупали их у торговцев модными товарами, привозивших готовые платья, материи и всякие модные мелочи из-за границы, или заказывали их в иностранных мастерских.

Крепостные портные и портнихи, обученные по таким образцам, шили одежду для небогатых дворян, а также домашнее платье и ливреи в знатных домах.

Для всего XVIII в., за исключением последних нескольких лет, характерно женское платье с тесно облегающим фигуру декольтированным корсажем и более или менее широкой юбкой.

Модные новости, какие приносит каждый год или каждый сезон, не меняют основного характера костюма, не создают нового «силуэта» фигуры. Они чаще всего касаются цвета или рисунка материи, отделки платья, фасона рукавов, длины юбки, формы выреза корсажа и т. п. Такие варианты моды легко воспринимаются, быстро распространяются и так же быстро исчезают, уступая место новым маленьким изобретениям моды.

Изменения костюма, резко преображающие весь облик фигуры, происходят относительно редко, они постепенно завоевывают общее признание и удерживаются в течение длительного времени.

За вторую половину XVIII в. такие изменения костюма происходят трижды.

Первое изменение касается фасона юбки. До начала 1760-х годов юбки нарядных платьев носят на «панье», то есть сверх нижней юбки, имеющей форму колокола и обшитой несколькими (5—8) обручами, полосами плотной ткани со встреченными в нее косточками китового уса или же обшитой в несколько рядов плетеньем из тростника. К концу 1750-х годов «панье» так сильно расширяет подол юбки, что дамы уже не могут пройти в обычную одностворчатую дверь, не могут сесть в обычный экипаж. Ежемесячное издание «Трудолюбивая пчела» сообщает в 1759 г. в «Письме к смотрителю»: «...красавицы совсем исшалились. Их юбки, которые пучиться и расширяться начали перед вашим отъездом, делают теперь преужасную окружность, которая день ото дня увеличивается... они приобрели в широте то, что в высоте потеряли (вышли из моды очень высокие головные уборы) и против всех правил архитектуры расширяют основание, а верх уменьшают... Многие рассмотрительные особы думают, что с некоторого времени наш пол сделался весьма смелым и что сии китовыми обручами обложенные юбки введены в употребление для того, чтоб нас не близко к себе допускать...».

В начале 1760-х годов появляются набедренные эластичные фижмы, заменяющие «панье». Они не только не уменьшают ширины юбки, но еще расширяют ее в боках. Удобство фижм заключается в том, что они эластичны и их можно сжать локтями, кроме того, подол платья становится мягким. Платье не сидит так топорно, как на «панье», а слегка колышется при движении.

Следующее коренное изменение контура фигуры происходит в самом конце 1760-х годов. Юбку платья перестают «раздувать» на боках. Вместо этого вводится турнюр, сначала небольшой, а в 1770—1780-х годах довольно объемистый ватный валик, который прикрепляется сзади, немного ниже уровня талии, под юбку. Все сборы платья драпируют теперь не на боках и сзади, как раньше, а только на турнюре. Корсаж по-прежнему тесно облегает фигуру до уровня бедра. Одновременно с турнюром появляются высокая прическа и высокие головные уборы — шляпы и чепцы.

В еженедельнике «Всякая всячина» за 1769 г. так сообщалось об этом нововведении: «Женщины все выросли на пядень с тех пор, как бока их потеряли стремление выпячиваться, как прежде бывало, но сей рост покрыт волосами... В новом моем доме я заказал двери сделать выше, чтобы дочь моя как-нибудь головою не увязла... Беспрестанно домы переделывать для выдумок! Лет с двадцать назад, бывало, расширяй домы, двери, кареты и прочая для фишбейнов (китовый ус), а ныне возвышай домы...».

Нужно заметить, что высокие прически и головные уборы были сразу же приняты большинством дам и продержались до середины 1790-х гг., в то время как от фижм, во всяком случае для нарядных платьев, долго не могли отказаться.