Столица Сибири 2029. Берег монстров

– Мочи его! – взревела «большая глотка». Я рухнул на спину, перекатился на загривок. Закрученный удар нижними конечностями (как пошутила однажды Ольга: «ногами оригами»), и первый претендент на мою единственную жизнь собрался в гармошку, повалился, хватаясь за живот. Я взмыл на колено, собираясь биться до последнего. Но, увы – третьего глаза на затылке не было. Кто-то подкрался сзади, ткнул меня прикладом в темечко. Я не потерял сознание. Сжал зубы, приказал себе ничего не терять. Но устоять на одном колене было трудно. Я завалился на бок, покатился… и не смог затормозить! Хотя, возможно, к лучшему. Местность в трех шагах от крыльца шла на понижение. Я катился вниз, с ужасом догадываясь, что еще немного, и шмякнусь с обрыва на скалы! Вцепиться было не во что – камни, за которые я хватался, выворачивались из земли и катились вслед за мной. За кадром кричали люди, простучала автоматная очередь. Мне повезло, что я знал этот остров как свои пять пальцев. Я выкатился к обрыву, едва не смяв Ольгины «парники». На краю удалось зацепиться за торчащий из кручи кусок скалы. Но инерция работала, ноги уже перевалились за край. Возможно, проявив усилия, я смог бы остаться на краю, но это был не лучший вариант. От дома уже бежали люди. Я пыхтел, синел от натуги, но держался. Зачем?

Летать так летать. Я перенес центр тяжести вправо и оттолкнулся от обрыва, разжав руки.

Я упал спиной на узкую площадку притулившейся сбоку скалы. Еще полметра в сторону – и я бы сверзился в пучину, превратив себя во вместилище битых костей и раздавленного ливера. Боль была ужасная, позвоночник трещал. Но я не мог позволить себе такую роскошь – потерять сознание. Я отползал, отталкиваясь пятками, в вертикальную расщелину. А едва туда забрался, на обрыв высыпали люди, и местность озарили фонари.

– Где он? – вымолвил кто-то с хрипотцой. Я стиснул зубы – так меньше трещала голова.

– Да хрен с ним, – сказал другой, – не нужен нам этот мужик. Пусть живет… если выжил, конечно.

– Эй, командир, тут еще баба была! – выкрикнул кто-то из глубины острова. – Не видно ее что-то!

– Отставить бабу! – проорал командир. – Пусть живет! Нам мальчишка нужен! Бабай, отвечаешь за него головой! Чтобы ни одна волосинка с парня не упала! Уходим, парни! Хватайте этих доходяг – и вниз!

По-видимому, я все же отключился. Впрочем, ненадолго. Когда я очнулся, посетители еще не покинули остров. Я вспомнил все и чуть не взвыл от отчаяния. Но боевая энергия иссякла. Я вертелся, выкручивался из теснины, пополз внутрь рассеченной пополам скалы. А толпа уже спускалась в восточную бухту. Их было не меньше дюжины. Мычал и брыкался Кузьма, которого сунули в мешок. Стонали раненые – их волокли и покрывали матом. Четверым я точно накостылял. Но это было слабое утешение. Я выползал из расщелины – весь ободранный, побитый, униженный.

– Извини, братан, мы тут немного натоптали! – простодушно гоготнул какой-то остряк.

Я уже не успевал ворваться в дом, схватить автомат и перестрелять их к чертовой матери. Да и куда стрелять в этой темени, в Кузьму попаду… Ноги закручивались, я брел, как пьяный, спотыкался, насаживал ссадины на коленки. Прибежал Молчун, начал виться под ногами, трус несчастный… Я пока еще не задумывался, что это было, блуждал сомнамбулой. В восточной бухте кряхтел, разогревался двигатель – понятно, что морские бандиты прибыли сюда не на подводных буксировочных аппаратах…

Подвернулась нога, я взревел от боли… и вернулся в чувство! Прояснилось в голове. Бандитов в центральной части острова не осталось, они грузились на судно. Я бросился в дом с пылающей головой. А вскоре уже метался с фонарем. Повсюду бардак, вещи разбросаны, окно разбито, кровь, лестница вдребезги. Мой автомат валялся на полу. Нет, я пока не задумывался, почему бандиты не позарились на еду, на оружие, на Ольгу, наконец! В раю живут, у каждого по семьдесят три девственницы?! Зачем им шпингалет Кузьма – от горшка три вершка?! Я схватил автомат, выбежал из дома, бросился искать Ольгу. Я метался по двору, боясь кричать, потому что бандиты еще не уплыли. Снова что-то переклинило. Я ахнул – Кузьму увозят! Бросился к южной бухте – и застыл. Мотор работал ровно, судно уже не стояло. Нет, я должен был успокоиться. Я сделал глубокий вдох… И обратил, наконец, внимание на истошный лай Молчуна. Он стоял под скалой в паре метров от обрыва и старательно лаял, привлекая мое внимание. Спохватившись, я бросился в те края. Он обнаружил Ольгу, честь ему и хвала! Еще немного, и девушка бы сверзилась с обрыва. Она тоже катилась, когда я ее выбросил из окна, вдавилась в узкую расщелину. Она стонала, щурилась, тщетно пыталась выбраться. Ее зажало. По лбу стекала струйка крови, но, похоже, ничего фатального, царапина. Впрочем, тряхнуло ее качественно.

– Ты кто? – она ничего не видела, царапала ногтями края расщелины.

– Твой до дыр, – пошутил я и начал извлекать ее из теснины с такой осторожностью, словно она была воздушным шариком, а я кактусом.