Столица

Иметь миссис Харпер в числе гостей считалось необыкновенной честью; дома ее передвижения сопровождались помпой, которая была бы под стать самой королеве Виктории: путь ее следования украшался гирляндами и флагами, и толпы школьников приветствовали ее восторженными криками. На родине она владела несколькими поместьями, а в Шотландии у нее было сто тысяч акров земли под охотничьим заповедником. Миссис Харпер занималась коллекционированием драгоценностей, принадлежавших самым романтическим и прекрасным королевам прошлого. На бал она пришла в каком-то подобии бриллиантового нагрудника, который покрывал всю ее грудь, так что казалось, будто она одета в сверканье и свет. С нею явилась ее приятельница — англичанка миссис Перси, сопровождавшая ее в триумфальном шествии по дворам и замкам Европы. Миссис Перси выставляла напоказ свою знаменитую цепочку для лорнета, в которой было собрано по одному из всех редчайших и красивейших драгоценных камней. На миссис Перси было платье из легкой золотой ткани, отделанное целым состоянием венецианских кружев; успех она имела потрясающий, но лишь до тех пор, пока не распространился слух, что платье переделано из туалета, который миссис Харпер надевала на бал к одной лондонской герцогине. Сама леди из Чикаго никогда не появлялась в одном и том же одеянии дважды.

Элис провела у Тоддсов восхитительный вечер; мужчины были от нее без ума, и в особенности один — молодой человек по фамилии Файет; он чуть не бросился к ее ногам. Файет был состоятелен, но, к несчастью, приобрел капитал благодаря тайной женитьбе на одной богатой девице (она тоже присутствовала на этом балу), и потому с практической точки зрения его знаки внимания не могли быть особенно желательны для Элис.

Забота о выяснении этих подробностей легла целиком на Монтэгю, так как его брат был весь поглощен ухаживанием за Бетти Уимен. Они то и дело куда-то скрывались вдвоем, появляясь лишь когда гостей звали к столу, что служило предметом шуток для всего общества; поэтому, возвращаясь домой, Монтэгю счел нужным отечески поинтересоваться намерениями Оливера.

— Мы объяснились друг другу в любви, но пока не решаемся объявить о нашей помолвке,— ответил тот.

— Когда ты думаешь жениться?

— Бог знает,— ответил Оливер.— Старик не даст ей ни цента.

— Разве ты не в состоянии сам обеспечить жену?

— Я? Помилуй, Аллен, неужели ты думаешь, что Бетти согласится жить в бедности?

— А ты ее спрашивал? — осведомился Монтэгю.

— Благодарю покорно! И не подумал. У меня нет ни малейшего желания прозябать в хибарке с девушкой, которая выросла во дворце.

— Что же вы станете делать?

— Видишь ли, у Бетти есть богатая тетка, которая сидит в сумасшедшем доме. Я тоже помаленьку сколачиваю капиталец, и старику в конце концов придется смягчиться. А пока что мы с Бетти очень недурно проводим время

— Ну, видимо, не очень-то сильно вы влюблены,— заметил Монтэгю, на что его брат весело ответил, что влюблены они ровно настолько, насколько это им нравится.

Разговор происходил в поезде, в понедельник утром. Заметив, что брат стал по-деловому серьезен, Оливер сказал:

— Ты, кажется, снова собираешься зарыться в свои книги. Но один вечер на этой неделе ты все-таки пожертвуешь ради обеда, на котором тебе важно присутствовать.

— У кого обед? — спросил Монтэгю.

— О, это длинная история,—ответил Оливер.— Я расскажу тебе после. Сначала мы еще должны условиться насчет будущей недели,—надеюсь, ты не забыл, что это рождественская неделя и что тебе все равно не придется работать.

— Это невозможно! — воскликнул Монтэгю.

— Это более возможно, чем что бы то ни было другое,— твердо сказал Оливер.— Элдридж-Дэвоны зовут нас прокатиться к ним на виллу вверх по Гудзону, и я принял их приглашение.

— Как! На всю неделю?

— На всю. Поверь, визит к ним для тебя важнее всех прочих дел. Миссис Уинни заедет за нами в своем автомобиле, и у Дэвонов ты завяжешь уйму необходимых знакомств.

— Оливер, я прямо не представляю, как мне быть,— в отчаянии воскликнул Монтэгю и принялся горячо спорить с братом, перечисляя предстоящие ему многочисленные дела. В ответ на это Оливер лишь ограничился замечанием, что была бы охота, а возможность найдется; и кто же это отказывает Элдридж-Дэвонам, если они пригласили провести у них рождество!