Столкновение

И в полный рост встает потребность в таком герое, у которого нет времени советоваться с вышестоящим начальством — преступник должен быть изобличен, порок наказан, опасность устранена, счетчик-то включен! Действовать надо, принимать решения и нести за них ответственность перед людьми и своей совестью, а не просиживать брюки на бесконечных совещаниях в ожидании спасительного указания всезнающего шефа.

А. Ч.Как вы прогнозируете развитие этого жанра в Европе?

Ю. С.Книги Г. Грина, С. Жапризо, Ж. Сименона, Г. Вальрафа, Ж. Перро, великолепный фильм, снятый в Италии, — «Признание комиссара полиции прокурору республики», публицистический детектив о судьбе инженера Энрико Маттеи, убитого мафией по наущению ЦРУ, тот же «Спрут» — при всех издержках драматургии — свидетельствуют о начале подъема жанра. Убежден, что история масонской ложи «П-2», заговор ультраправых против папы Иоанна Павла II — все это, да и не только это, станет объектом литературы, кино- и телефильмов. Факты необходимо исследовать! А возьми ФРГ. Рост неонацистских тенденций, коррупция, взяточничество среди представителей высших эшелонов власти — разве это не предпосылка к появлению нового качества в старом жанре? Разве политическая проза западногерманского писателя Б. Энгельмана не есть новое слово в жанре? А скандинавский, особенно шведский, роман, а роман английский? А новые вещи Гуляшки? Их книги нужно продавать в нашей стране такими тиражами, которые позволят читателю приобретать их не на черном рынке, а в государственной книжной торговле. Впрочем, здесь мы снова подходим к вопросу о «волевом» планировании тиражей, вместо того чтобы объявлять подписку. Думаю, однако, что эта тема особая, требующая большого разговора, с выкладками экономистов и социологов.

А. Ч.Вас не смущает странное несоответствие между популярностью произведений этого жанра у читателей и более чем скептическим отношением критики?

Ю. С.Относясь к детективу как к «трамвайному чтиву», специалисты по дефинициям и кассировке произведений литературы по жанровым ячейкам забывают о существовании «Падения Парижа» Ильи Эренбурга, о романах Бруно Ясенского, я уж не говорю об Алексее Толстом, его «Гиперболоиде», «Черном золоте», «Ибикусе». К определению жанра детектива еще не так давно изданные справочники непременно прилагали эпитет «буржуазный», как в свое время к кибернетике или генетике. В «Советском энциклопедическом словаре» 1980 года жанр определяется следующим образом: «…романы, изображающие процесс раскрытия преступления. Классические образцы — у Э. По (родоначальник), А. Конан Дойла, Г. Честертона, А. Кристи, Ж. Сименона». А где Карел Чапек? Джон Пристли? Павел Нилин? Почему надо относить романы Кристи к некоему эталону жанра? Только из-за того, что она умела конструировать занятные шарады «на сообразительность»?

Рискую вызвать бурю среди литературоведов, но одно предположение все же выскажу: основоположником классического детектива следует считать не Эдгара По, а Лермонтова, написавшего «Тамань». Снобистское отношение к жанру, а временами оно принимает даже несколько озлобленный характер, можно вывести из традиционной антипатии к герою-прагматику. Как, к примеру, относимся мы к гончаровскому Штольцу из «Обломова»? Отдаем должное, но — чрезмерно суетлив, все бы ему делом заниматься, а как быть с духовностью? Суета, поспокойнее надо бы, пораздумчивее… Да уж, а потом все удивляемся: отчего это поколения вырастают какие-то вялые, изнеженные, субтильные, словом…

Впрочем, литературный процесс — явление многосложное. Казалось бы, где логика, когда на смену Тургеневу, который гениально живописал природу и человека, причем делал это плавно, в чем-то даже вневременно, пришел стремительный Хемингуэй, передававший ситуацию, ее драматизм через диалог, теперь появились такие мастера, как Гарсиа Маркес и Омар Кабесас, — и в наш стремительный век, тяготеющий к кардинальным решениям, их книги-исповеди, книги-раздумья, лишенные пружинной фабулы, оказались самыми стойкими бестселлерами?!

Во Франции, к слову, великолепные детективы пишет Себастьян Жапризо. Мы полночи просидели с ним в его парижской квартире, размышляя о жанре и его специфике. «Деление писателей на «черненьких» и «беленьких», «серьезных» и «развлекательных» — мура собачья, — говорил он. — Как в век Прокофьева, Малера, Шостаковича определить Эдит Пиаф? Кто она? Представитель «легкого» жанра? А ваш Высоцкий? Сколько писателей пользуются классическими рецептами «социального романа», а начнешь читать и засыпаешь на третьей странице: скучно, преснятина, нет страстей, а ведь живем-то в век информационного взрыва!» В самом деле, настоящий детектив отошел сейчас от элементарного полицейского расследования. Сохранилась емкость фабулы, но прибавились элементы психологизма, научный анализ документов, исследование политических коллизий.