Столкновение

Некромантами и магами смерти усиленно изучались нежитеведение — поднятие и упокоение, ритуальная магия, демалефикация, боевая мистика, травматология, боевая магия, ведьмачество, основы невербальной и рунной магии, основы ментальной магии, основы стихийной магии. По верхам задевались алхимия, шаманизм и магия жизни, никак не освещалось такое направление как псионика. Магии иллюзий уделили две или три лекции, артефакторика вспоминалась только в створе с магией смерти. По боку пролетело целительство. На лекциях показывали «КАК», совершенно не объясняя «ОТКУДА», «ЗАЧЕМ» и «ПОЧЕМУ». Чтобы хоть как-то разобраться в корнях, многие ребята, в том числе Вадим, часами просиживали в библиотеке, докапываясь до истины и изучая руны. Он взял себе за правило читать и переписывать основные моменты из лекций, которые давали магам жизни и целителям, благо те жили в соседней общаге и охотно делились конспектами, не слезал с рунников, разбирая с ними построение плетений и сопряжение силовых точек, корпел над древними фолиантами, хоть как-то освещавшими псионику, но времени на всё не хватало. Возможно, с самого начала землян планировали обучать по общей программе, рассчитанной на шесть лет, но через месяц её ужали до трёх, а потом курс обучения усох до двух годков. Ежу понятно, что за два года невозможно подготовить полноценного мага, поэтому землян разбили по основным направлениям, выкинули из программы всё лишнее и гнали их, словно лошадей, по определённой кураторами магической ориентации. Вдобавок к магическим дисциплинам прислюнили добрый кус медитативных методик и физподготовки. Студиозусы погружались во внутренние канали маны и наращивали личные резервы. На физподготовке с шальной братии снимали три шкуры командированные армейские инструкторы-рукопашники и нанятые на Иланте мастера-фехтовальщики. Занятия длились до пяти, иногда до шести вечера. Чтобы люди, непривычные к подобным нагрузкам, не попадали с устатку, в графике предусматривалось два часовых «окна» (во время одного из них Вадим и нарвался на принцессу с телохранительницами, будь они не ладны). Кроме перерывов на отдых людей активно пичкали витаминными настойками и различными зельями, кололи какой-то хренью. Вскоре на потоке не осталось ни толстых, ни худых. Как бы над молодыми (и не очень) людьми не издевался преподавательский состав, всё равно они находили время на развлечения и сборища по интересам. Кураторы старались не регламентировать личное время подопечных. Наблюдающие лишь аккуратно подталкивали молодёжь к тому или другому увлечению, нужному безопасникам.

Первое время Вадим урабатывался по самое не могу, но потом втянулся в жёсткий ритм, появилось свободное время. Лёжа в коконе, он раскладывал по полочкам все слухи и наблюдения. В среде кураторов ходили слухи, что следующий поток тоже будет обучаться по усечённой программе, не добавят времени и третьему набору. Курсировали упорные слухи, что во втором и третьем потоке косяками пойдут «юсовцы» и европейцы и, возможно, оставят доучиваться отличников из первого потока. Так что дерзайте, молодые люди. Остальные — взлёт-посадка, пушечное мясо, штакетины для затыкания дыр в заборах. По-видимому, на Земле не укладывались по срокам, и первоначальный расчёт был не совсем верен. С другой стороны, учебные заведения Иланты не могли переварить небывалый наплыв магов. Насколько бы сотрудничество не казалось выгодным, но любое государство не будет учить чужих в ущерб своим, так ведь и нарваться можно…

К действию был принят промежуточный вариант. Нужду Землян в магах решено было покрыть за счёт наёмников. В пользу данной версии говорили яркие объявления в местных газетах и десятки волонтёрских контор, открывшихся во многих городах и странах. Земля, Россия торопилась, правительство принимало экстренные меры и вело активную подготовку к войне. Вадим не хотел воевать, но контракт с ведомством генерала Санина не оставлял ему выбора. Белов мечтал о карьере врача, а не командира батальона нежити, он всеми силами стремился удержать намеченную цель. Сейчас, сминая трескучую листву, адепт тёмной магии понимал, что накапливающееся раздражение связано с тем, что ему всё труднее и труднее удерживать взятый курс. Он обещал Ширшихе направить дар на пользу людям. Самому себе поклялся лечить, а занимается совершенно не тем. Из него готовят убийцу. Понятно, что ради «общего блага», да только благими намерениями…

Так, хрустя листвой и погрузившись в печальные думы, он доковылял до выделенного землянам кампуса. Вход, вестибюль, лестница, коридор, ставшие родными апартаменты, скрип входной двери.

— О! Белов! Явилси, не запылилси! Заходь, не стой на пороге, да рот захлопни, комары налетят. Что ты как не родной или не до хазы пришёл?

— Э-э-э…

— И это вместо «здорова, мужики»! Мы тут по нему, понимаешь, слёзы льём. Панихиду, понимаешь, заказали, а он нам «э-э-э»! Белов, с тебя причитается, — распалялся Березин Сергей.