Столкновение

Вадим в сердцах проклинал себя за растрату маны. Как-то так, незаметно, по кусочкам, капелькам, мелкими глотками, за неделю он опустошил совсем не маленькие хранилища. Немного ушло на создание обстановки доверия и повышенной благожелательности в загсе, сотрудницы которого через пять минут поголовно прониклись симпатией к славному молодому человеку. Ах-ах, какой брутальный милашка с ярко выраженными гендерными замашками настоящего сибирского мужика! Ой, девочки, он так похож на актера, игравшего роль Александра Невского в старом советском фильме — одно лицо, девочки… Половину резерва сожрал зачарованный изумруд из подвески, которую жених подарил невесте. Камень, размером с ноготь большого пальца, устроившийся в эротичной ложбинке между женскими грудями, защищал хозяйку и не рожденное дитя от сглазов и средних проклятий, заговор на здоровье отгонял от женщины хворобу. Ко всему прочему, изумрудная подвеска прекрасно справлялась с ролью маячка, по которому маг и шаман в одном лице мог обнаружить свою ненаглядную хоть на краю света, и аккумулятора, подпитывающего несколько охранных модулей, должных защитить владелицу от физических атак и воздействия. Естественно, от пули он не спасет, но попытка ударить женщину кулаком окончится для агрессора плачевно. Охранные плетения, напичканные определителями эмоций, сломают кости в конечностях нападающего. Добрый шмат запаса истрачен на круглосуточный мониторинг окружающей обстановки. Без этого Вадим уже не мыслил своей жизни. Невидимые глазу модули-шпионы постоянно сновали вокруг дома Ирины и косметического салона с кабинетом хозяйки. Благодаря магии вычислены и держались в поле зрения дистанционные наблюдатели от спецслужб. Эта же сила помогала определять меняющихся «топтунов», что тоже пиявкой сосало запас. Капля там, чуток тут, хорошая пригоршня на естественную утечку, горсть на приведение себя в чувство после разговора с матерью, морально измотавшего мага. В итоге, как у кролика из приключений Винни Пуха, у него совсем ничего не осталось. Почти ничего. Внутреннее озеро обмелело, и его уровень опустился к опасной черте, за которой прятался не такой уж великий неприкосновенный запас. Было за что клясть самого себя последними словами. Ведь интуиция твердила твердолобому хозяину об опасности «прогулок по Африке» без пистолета. Вопрос не в том, почему не прислушался, а почему не принял мер. Белов аж крякнул от досады. Теперь приходится давиться иномирным дерьмом.

Если рассматривать обычную магическую энергию разных миров с кулинарной точки зрения гурмана-европейца, то чужая мана была корзиной недожаренных кузнечиков и недоваренных лягушек. Чтобы лопать это блюдо, надо очень сильно проголодаться, перебороть себя и чуточку перестроить энергетику. Либо воспользоваться третьим вариантом, когда своего ничего нет и приходится употреблять то, чем поделились высшие силы. Тут либо пан, либо пропал…

Пока запасливый шаман занимался нужным делом, «потомок Штирлица» доходил до кондиции. Получив добрую порцию различных цеу, тот проникся уважением к высокому парню с колючими холодными глазами. «Птичка», за которой его приставили присматривать, на самом деле оказалась турбореактивным Карлсоном, наделенным такими полномочиями в чрезвычайных ситуациях, что невольно сбивалось дыхание в зобу. А по морде лица не скажешь, что парень — с вентилятором в заднице…

— Звать тебя как? — спросил Вадим.

— Иван.

— А по отчеству.

— Сергеевич.

— Так, Иван Сергеевич, видишь тех гаишников? — Иван кивнул. — Дуй до них… впрочем, поздно. Пригнись!

Странное черное пламя, вырвавшись из прорехи в крыше, сорвало с креплений добрую треть свода и разметало его по округе. Модули-разведчики притащили картинку плотной группы людей в порванных и опаленных хламидах, которые, накрывшись многослойным светящимся щитом и пятясь, отступали по главному грузовому пандусу от непонятной серой дымной массы, накатывающей из зала с портальным переходом. Серое нечто исторгало из себя потоки убойных черномагических заклинаний, отдающих тошнотворным запахом тухлых яиц. Визуальные отражения магических конструктов в виде лучей, шаров и прочей мерзости ударяли в щит и отскакивали в стороны, разнося в клочья стены, пол и потолок портального комплекса. Миновав снесенные с петель врата, группа отступающих выскочила на широкий забетонированный пустырь, мрачно «украшенный» телами строителей и обслуживающего персонала. Вслед за людьми, сбрасывая мутное дымное покрывало, на открытое пространство вывалилась рычащая и тявкающая серая масса человекообразных тварей с собачьими головами. Окруженный кольцом звероватых громил с отсутствующими взглядами (у них головы были вполне обычными, человеческими), шел высокий псоглавец. В левой руке помесь шакала и безумного гринписовца сжимала толстый посох с набалдашником из черного горного хрусталя.