Столкновение

— На Иланте у эльфов есть интересные деревья, можно меня туда? Глядишь, там и глазик восстановят. Хотя, признаюсь на ушко, всю жизнь мечтал о повязке через глаз с улыбающейся черепушкой и костями, да вот супруга не одобряет. Ой, голова садовая, разрешите представить вам мою дражайшую половинку, прошу любить и, не побоюсь этого слова, жаловать. Сегодня у нас с Ирой насыщенный событиями день, только бракосочетание не успели отпраздновать, но какие наши годы… Наверстаем, да, Ириш? Александр Владимирович, Эля, приглашаем, отказ не принимается категорически, о дате уведомим дополнительно. Дайте только на ноги встать. Ох! — Вадим закашлялся, выплевывая сгустки крови. — Нарых чог, — на оркском выругался он, — чтоб этих гадов подняло и бросило! Не дергайтесь, доктор, успеете еще наизгаляться, не колите мне больше эту дрянь, не надо. Видите, организм не принимает. Но-но, не стоит так сверкать глазами. Как маг жизни и шаман я знаю, что для моего организма лучше.

— Вадим, разрешите один вопрос?

— Вы его уже задали, Александр Владимирович. Тем не менее внимательно слушаю вас. Я даже попробую угадать. Субстанция под куполом? — Генерал кивнул. Вадим вздохнул и продолжил: — Я от госпиталя отказывался из-за этой гадости, Александр Владимирович. Ее необходимо уничтожить.

— В чем проблема, Вадим Михайлович?

— В последствиях, товарищ генерал. Я допускаю, что принять решение такого масштаба может оказаться не в вашей власти, но вам по силам попасть на прием к президенту или премьер-министру. Там, под куполом, — концентрированная смерть, Александр Владимирович. Элиэль может подтвердить, вон как ее корежит от соседства с темной пакостью. Не верите ей или мне — пригласите любого мага смерти или некроманта. Не могу представить, сколько тысяч или десятков тысяч человек зарезали на жертвенном алтаре, чтобы создать концентрат. Не удивлюсь, если псоглавцы угробили за сотню тысяч жертв. Сейчас мы с вами мирно беседуем, попиваем чаек, а мерзость под куполом отравляет землю. Чтобы не допустить ее распространения под нижней кромкой щита, диаметр защитной сферы через несколько часов придется расширить до четырехсот метров, потом до пятисот, а потом мы физически не сможем установить щит. Силенок не хватит.

— В чем главная опасность?

— В чем? — Вадим кашлянул, неожиданно побледнел до состояния выбеленного полотна и прикрыл веки. Несколько минут он лежал, не реагируя ни на что, потом резко открыл глаза и продолжил как ни в чем не бывало: — Духи говорят, что дряни под куполом хватит, чтобы превратить Хабаровск в симпатичный некрополь. Иначе говоря, логово для различной нежити, которая непременно полезет со всех щелей и захоронений. Хуже, что под ее воздействием живые запросто превращаются в умертвия. Зомби, личи, скелеты, мертвые животные, отравленная, неживая вода. Мертвый Амур; что у нас ниже по течению? Амурск, Комсомольск, Николаевск-на-Амуре, о деревнях нивхов и эвенков не будем и вспоминать. Даже после смерти есть жизнь, только мертвая… мне продолжить? — Ирина испуганно обхватила здоровую руку супруга.

— Я вас понял, Вадим Михайлович, — посмурнел лицом генерал. — Чем мы можем остановить распространение заразы?

— Огнем, — сказал Вадим.

— В чем подвох? — Санин прекрасно помнил оговорку про президента.

— «Концентрат» не взять напалмом. Для гарантированного результата необходимо создать температуру в несколько тысяч градусов. На данном этапе магии это не по плечу. Я могу выжечь двадцать квадратных метров, но стоит перейти на другой участок, как зону необходимо санировать заново. Пыль, ветерок — и вся работа насмарку, понимаете? Любой, даже единичный проход через купол нарушит герметичность, не говоря уже о массовом проникновении. Для того чтобы накрыть разом всю площадь… мне известно только одно такое оружие, товарищ генерал… Подозреваю, что твари заперлись с той стороны и носа не кажут из-за того, что прекрасно осознают последствия. Они, конечно, некроманты, но мечтают вкусить всех прелестей жизни, а не посмертия.

— Как сказать, как сказать… Есть другие варианты, Вадим Михайлович, но вы правы, применение спецбоеприпасов может санкционировать только президент. Так-так… — Санин постучал пальцами по задней дверце машины «Скорой помощи». На лбу генерала от сведенных вместе бровей пролегли глубокие вертикальные морщины. Секунд тридцать он, задумавшись, постукивал по дверце. Да, не хотел бы Вадим оказаться в его шкуре. На фиг, на фиг: Геракл вот тоже чуть не превратился в лепешку от ответственности, навалившейся на плечи вместе с небесным сводом…