Столкновение. Книга 2. Экспансия

Я не знаю, правда ли это, но я прочитал в нескольких британских газетах, что партия Лейбор открыла ворота массовой иммиграции в преднамеренной попытке изменить социальные структуры Соединённого Королевства. Андрю Незер, бывший советник правительства и автор речей Тони Блэра и Джека Строу, сказал, что целью Лейборовской иммиграционной политики было, и я цитирую: «…утереть нос правых в национальном разнообразии и предоставить их аргументы как устаревшие». Если это правда, то это типично для левых.

Дамы и господа, не делайте ошибку: левые способствуют исламизации. Левые, либералы, радуются каждому новому созданному шариат-банку, каждой новой банковской шариат-ссуде, каждой новой исламской школе, каждому новому шариат суду. Левые приравнивают ислам к нашей культуре.

Законы шариата или демократия? Ислам или свобода? Для них нет особой разницы. Но для нас это важно. Все левые элиты виновны в претворении в жизнь культурного релятивизма. Университеты, церкви, рабочие союзы, медиа, политики – все они предают наши с трудом завоёванные свободы.

Почему, спрашиваю я, почему левые и либералы перестали воевать за свободу? Когда-то левые стояли на баррикадах за права женщин. Но где они сегодня? Где они в 2010-м? Они смотрят в другую сторону. Потому что они пристращены к культурному релятивизму и зависят от голосов мусульман. Они зависят от массовой иммиграции.

Благодарю небо за то, что Джеки Смит больше не занимает своей должности. Свобода слова победила, когда британский судья смахнул в сторону её решение запретить мне въезд в вашу страну в прошлом году. Я надеюсь, что судьи в моей родной стране будут, по крайней мере, такими же мудрыми и оправдают меня по всем статьям позже в этом году в Голландии.

К сожалению, пока они не особенно мудры. Потому что они не хотят слышать правды об исламе и не заинтересованы услышать мнение юридических экспертов высшего класса в области свободы слова. В прошлом месяце на предварительном слушании суд отказался принять пятнадцать из восемнадцати свидетелей, которых я попросил вызвать. Только троим свидетелям-экспертам позволили быть услышанными. К счастью, мой дорогой друг, американский психотерапевт Уафа Султан – одна из них. Но их показания будут слушаться за закрытыми дверьми. Судя по всему, правду об исламе нельзя сказать публично, правда об исламе должна храниться в тайне.

Дамы и господа, меня преследуют за мои политические убеждения. Мы знаем, что преследование диссидентов существует в странах Ближнего Востока, таких как Иран и Саудовская Аравия, однако не в Европе, не в Голландии.

Меня преследуют за то, что я сравнил Коран с «Майн Кампф».