Столкновение миров

— Теперь, я думаю, нужно закрыть дверь, — сказал Джек. Он попытался выдернуть свою руку из руки Вулфа, но не смог этого сделать, пока Вулф нехотя отпустил ее.

— Запереть Джека внутри, запереть Вулфа снаружи. — Глаза Вулфа на мгновение вспыхнули, превратившись в огненно-красные глаза Элроя.

— Помни, ты должен оберегать стадо, — сказал Джек и отступил вглубь сарая.

— Стадо идет в загон, замок на дверь. Он Не Должен Повредить Стаду. — Глаза Вулфа немного потухли, сменив цвет на оранжевый.

— Закрой дверь на замок.

— Бог проклянет то, что я сейчас делаю, — сказал Вулф. — Я вешаю проклятый замок на проклятую дверь, видишь?

Он захлопнул дверь, и Джек остался в полной темноте.

— Слышишь, Джеки, вот проклятый замок.

* * *

Джек услышал, как Вулф вставил замок и металлическую петлю, затем захлопнул ее.

— Теперь ключ, — сказал Джек.

— Проклятый ключ, здесь и сейчас, — сказал Вулф, и Джек услышал скрежет металлического ключа. Через секунду ключ звякнул, упав на пол.

— Спасибо, — выдохнул с облегчением Джек. Он наклонился и начал шарить в пыли, пока его пальцы не натолкнулись на ключ. Он схватил его и сжал так крепко, что едва не проколол кожу. Царапина, по форме похожая на штат Флорида, не сходила дней пять, но он даже не заметил ее. Снаружи Вулф часто и горячо дышал.

— Ты сердишься на меня, Вулф? — прошептал он сквозь дверь.

В дверь снаружи сильно врезался огромный кулак.

— Нет! Не сердится! Вулф!

— Хорошо, — сказал Джек. — Не люди, Вулф. Помни это! Или они будут охотиться за тобой и убьют тебя.

— Не ЛЮЮЮ-УУУ-ООО-УУУ-ООООООО!

Весь мир потонул в длинном протяжном вое. Тело Вулфа тяжело ударилось в дверь, и его длинная, покрытая черной шерстью лапа просунулась в щель под дверью. Джек знал, что Вулф сейчас распластался по земле.

— Не сердится, Джек, — прошептал Вулф, когда его вой немного стих. — Вулф не сердится. Вулф хочет, Джеки. Уже так скоро, так скоро.

— Я знаю, — сказал Джек, внезапно почувствовав, что сейчас заплачет. Ему вдруг захотелось обнять Вулфа. И еще сильнее ему захотелось, чтобы они остались еще на несколько дней в том фермерском доме, где был погреб, в котором можно было бы запереть Вулфа.

И его опять захлестнула странная, сумасшедшая мысль, что Вулф и так надежно заперт.

Лапа Вулфа скрылась за дверью.

Вулф зарычал, вздохнул, опять зарычал и начал удаляться от двери, издавая какой-то звук, больше похожий на «аааа-хх».

— Вулф? — спросил Джек.

До Джека долетел разрывающий уши вой. Вулф уходил по склону оврага.

— Будь осторожным, — сказал Джек, зная, что Вулф не слышит его и, опасаясь, что он не сможет его понять, даже если услышит.

Вскоре до него донеслась еще серия завываний — голос выпущенного на свободу зверя, почувствовавшего себя сильным.

Печальный, дикий и странно прекрасный вой Вулфа плыл в лунном воздухе. Джек не осознавал, что дрожит, пока не обхватил себя руками и не почувствовал, что его руки дрожат вместе с грудью.

Вой затихал, удаляясь. Вулф бежал за луной.

10

Три дня и три ночи Вулф почти непрерывно охотился за едой. Он спал всего по несколько часов после полудня в яме, которую обнаружил под корнем упавшего дуба. Конечно же, Вулф совершенно не чувствовал себя пойманным, как это представлялось Джеку. Лес на дальнем конце поля был густым и полным естественной для Волка пищи. Мыши, кролики, кошки, собаки, белки — все это он находил с легкостью. Он мог остаться здесь, и еды здесь было бы достаточно, чтобы поддержать его до следующего Изменения.

Но Вулфа вела луна, и он не мог оставаться в лесу, как не был способен остановить свою трансформацию. Он мчался, влекомый луной, мимо скотных дворов и пастбищ, мимо отдельных домов и недостроенных дорог, на которых застыли спящими динозаврами бульдозеры и гигантские асимметричные катки. Наполовину его сознание состояло из обоняния. Оно обострилось до гениальности. Он не просто чуял запах курятника за пять миль и мог отделить его запах от запаха коров, свиней или лошадей на той же ферме — это было элементарно. Он мог чуять движение каждого цыпленка, что один из спящих поросят ранил ногу, что у одной из коров грязное вымя.

И этот мир (Ведь разве не луна влекла его по этому миру?) больше не вонял химикатами и смертью. Он ступил на другой, более примитивный, древний уровень. Он вдыхал то, что осталось от изначальной мягкости и силы земли, то, что осталось от того, что было общим с Территориями. Даже приближаясь к человеческому жилью, когда крал кость с мусорки и жевал ее под кустом, он слышал чистый, холодный поток глубоко под землей или чистый снег на горах где-то далеко на западе. Это место казалось преображенному Вулфу прекрасным, и если он убьет любое человеческое существо, то будет проклят.

Он не убивал людей.