Столкновение миров

«Он заставляет их любить свои грехи, — подумал Джек обеспокоенно. — Они любят его, они хотят заслужить его одобрение, и они получают его, только если исповедуются. Это безумие может даже заставить их совершить преступление».

Запах из столовой становился все слышнее. В желудке у Вулфа непрерывно урчало. Один раз, когда какой-то мальчик исповедовался в том, что стащил журнал «Пентхауз», чтобы посмотреть на непристойные картинки, как он выразился «сексуальных женщин», в желудке у Вулфа заурчало так громко, что Джек толкнул его локтем.

После последней исповеди Солнечный Гарднер прочел короткую, мелодичную молитву. Затем он остановился у двери, через которую выходили ребята, такой простой и располагающий к себе, в джинсах и белой шелковой рубахе. Когда мимо проходили Вулф с Джеком, он взял Джека за руку.

— Я уже встречался с тобой.

«Исповедуйся», — приказывали глаза Солнечного Гарднера.

Джек почувствовал, как ему хочется последовать приказу.

«О, конечно, мы знаем друг друга, сэр. Вы избили меня до крови бичом».

— Нет, — ответил он.

— Да, — возразил Гарднер. — Да. Я встречал тебя. В Калифорнии? В Майне? Оклахоме? Где?

«Исповедуйся».

— Я вас не знаю, — повторил Джек.

Гарднер усмехнулся. Джек внезапно понял, что мысленно Гарднер пританцовывает, смеется и шелкает бичом.

— Так ответил Петр, когда потребовали, чтобы он узнал Христа, — сказал он. — Но Петр солгал. Мне кажется, ты тоже лжешь. В Техассе, Джек? Эль Пасо? В Иерусалиме, в прошлой жизни? На Голгофе, на месте казни?

— Я уже сказал вам…

— Да, да, я знаю, мы встретились впервые.

Еще одна усмешка. Джек увидел, что Вулф отклонился от Солнечного Гарднера настолько, насколько позволял дверной проем. «Это запах. Острый, тяжелый запах мужского одеколона. А под ним — запах безумия».

— Я никогда не забываю лиц, Джек. Я никогда не забываю лица и места. Я вспомню, где мы встречались.

Его взгляд переметнулся на Вулфа, тот даже отпрянул, а затем опять на Джека.

— Наслаждайся ужином, Джек, — сказал он. — Наслаждайся ужином, Вулф. Настоящая ваша жизнь в Солнечном Доме начнется завтра.

На полпути к лестнице он остановился и обернулся.

— Я никогда не забываю лиц и мест. Я вспомню.

Джек подумал: «Боже, надеюсь, этого не случится. По крайней мере, пока я не буду за тысячу миль от этой чертовой тюрь…»

Внезапно кто-то ударил его. Он упал, больно стукнувшись головой о цементный пол. В глазах потемнело, и заплясали искорки.

Когда он смог сесть, то увидел Сингера и Баста, стоящих рядом и усмехающихся. С ними еще стоял Кейси, с выпирающим из-под свитера животом. Вулф поглядел на Сингера и Баста, и что-то в его позе встревожило Джека.

— Нет, Вулф! — резко сказал он.

Вулф отвернулся.

— Ну-же, иди сюда, придурок, — смеясь, проговорил Гек Баст. — Не слушай его. Иди сюда и попробуй справиться со мной, если хочешь. Я люблю немного размяться перед едой.

Сингер посмотрел на Вулфа и произнес:

— Оставь этого идиота, Гек. Он — только тело, — Сингер кивнул в сторону Джека. — Вот голова. И эту голову мы должны изменить.

Он наклонился и поглядел на Джека, как взрослый, который разговаривает с младенцем.

— И мы изменим ее, мистер Джек Паркер. Можешь на меня положиться.

Джек взглянул на него и неторопливо произнес:

— Пошел вон, собачья задница.

Сингер замер, будто его ударили по лицу. Вены вздулись на шее, лицо покраснело. Зарычав, Гек Баст шагнул вперед.

Сингер схватил Баста за руку. Не сводя глаз от Джека, он произнес:

— Не сейчас. Позже.

Джек поднялся на ноги.

— Лучше держитесь от меня подальше, — сказал он спокойно, обращаясь к обоим, хотя Гектор Баст только рычал, но Сонни Сингер глядел почти испуганно. На мгновение он увидел что-то в лице Джека, одновременно сильное и предостерегающее. Что-то, чего не было в нем почти два месяца назад, когда маленький мальчик вышел из маленького прибрежного городка Аркадия Бич и отправился на запад.

4

Джек подумал, что такой ужин оценил бы даже Дядя Томми. Мальчики сидели за длинными столами. Их обслуживали четверо таких же ребят, которые переоделись в белые халаты после исповеди.

Помолившись еще раз, все сели. Появились стеклянные кастрюльки, полные жареных бобов, блюда с сосисками, банки с ананасовым соком, много молока в картонных упаковках с надписями «КОМИССИЯ ПО МОЛОЧНЫМ ПРОДУКТАМ ИНДИАНЫ».

Вулф ел с угрюмой сосредоточенностью, опустив голову и зажав в одной руке кусок хлеба. Он схватил пять сосисок и три раза брал добавку бобов. Вспомнив, что придется провести всю ночь в непроветриваемой комнате без окон, Джек подумал, что ему сегодня совсем не помешал бы противогаз. Обреченно он смотрел, как Вулф доедает четвертую миску.