Столкновение миров

— Да, Осмонд, — деревянным голосом произнес Капитан. Его шрам в дневном свете из розового стал красным.

Осмонд так же резко оборвал свой танец, как и начал его. Он холодно посмотрел на Капитана.

— Никто не знал, что у тебя есть сын, Капитан.

— Он незаконный, — ответил Капитан. — И тупой. Еще и ленивый, как оказалось.

Капитан неожиданно повернулся и ударил Джека по лицу. Он ударил не сильно, но рука у Капитана была твердой, как камень. Джек вскрикнул и упал в грязь, схватившись за ухо.

— Очень плохой, ужасно плохой, — проговорил Осмонд, но теперь его лицо было ужасающе спокойным, тонким и вытянутым. — Поднимайся, плохой мальчишка. Плохие мальчики, которые разочаровывают своих отцов, должны быть наказаны. И плохих мальчиков нужно допросить.

Он перекинул бич на другую сторону. Тот сухо щелкнул. Пошатнувшийся рассудок Джека вдруг сделал другое странное заключение. Он связал этот звук с домом. Когда Джеку было восемь, у него было воздушное ружье, которое издавало такой же звук. У него и у Ричарда Слоута были такие ружья.

Осмонд подошел и схватил грязную руку Джека своей белой, похожей на паучью, рукой. Он подтянул Джека к себе, и тот опять почувствовал запах — старой сладкой пыли и старой прогорклой грязи. Его серые глаза уставились в голубые глаза Джека. Джек почувствовал позыв в мочевом пузыре и едва удержался, чтобы не намочить штаны.

— Кто ты? — спросил Осмонд.

4

Слова повисли в воздухе над ними тремя.

Джек знал, что Капитан смотрит на него с суровым выражением, которое не могло полностью скрыть его отчаяние. Он слышал шумы снаружи: квохтали куры, лаяла собака, где-то скрипела подъезжающая телега.

«Скажи мне правду; я распознаю ложь, — говорили эти глаза. — Ты похож на одного плохого мальчика, которого я встречал когда-то в Калифонии. Ты тот самый мальчик?»

На секунду его губы дрогнули, и слова сами стали проситься наружу.

«Джек, меня зовут Джек Сойер. Конечно, я тот самый малыш из Калифорнии, Королева этого мира была моей матерью, только я умер, и я не знаю вашего босса, я знаю Моргана, Дядю Моргана, и я скажу вам все, что вы захотите, только если вы перестанете смотреть на меня своими страшными глазами, потому, что я всего лишь ребенок, а дети так и поступают, они рассказывают, они всегда все рассказывают…»

Вдруг он услышал насмешливый голос матери:

«Ты хочешь вывернуться наизнанку перед этим чучелом, Джеки? ЭТИМ чучелом? Он ведь пахнет как прилавок с мужским одеколоном в парфюмерном магазине, и выглядит как ухудшенная копия Чарльза Менсона… но делай, как хочешь. Ты можешь надуть его, да не трусь ты, но поступай, как хочешь».

— Кто ты? — опять спросил Осмонд, наклоняясь ближе, и в выражении его лица Джек увидел полную уверенность. Он всегда получает от людей ответы на вопросы, которые задает… и не только от двенадцатилетних малышей.

Джек глубоко вздохнул (когда ты хочешь получить максимальную громкость, чтобы твой голос достиг заднего ряда балкона, он должен исходить из диафрагмы, Джеки, а потом он выходит и усиливается, как в старом граммофоне), а затем выкрикнул:

— Я СОБИРАЛСЯ ВЕРНУТЬСЯ! ЧЕСТНОЕ СЛОВО!

Осмонд, который наклонился очень низко, ожидая прерывающегося бессильного шепота, отскочил, как будто Джек дал ему пощечину. При этом он наступил на концы своего бича и едва не упал.

— Ты, проклятый маленький…

— Я ХОТЕЛ ВЕРНУТЬСЯ! НЕ БЕЙТЕ МЕНЯ, ОСМОНД, Я ХОТЕЛ ВЕРНУТЬСЯ! Я НИКОГДА НЕ ХОТЕЛ ИДТИ СЮДА, Я НИКОГДА, НИКОГДА, НИКОГДА…

Капитан Фаррен шагнул к нему и отпустил подзатыльник. Джек растянулся во весь рост в грязи, продолжая всхлипывать.

— Он дурачок, я же вам говорил, — услышал он голос Капитана. — Извините, Осмонд. Можете быть уверены, я не оставлю на его шкуре ни единого живого места. Он…