Я с трудом спустился. От столь долгого нахождения в одной позе с напряженными мышцами, они очень плохо гнулись, да еще ко всему прочему покалывало. Пока висел несколько раз я прогнал разговор жуков в голове. Если все находящиеся здесь только ресурсы которые они переработают во что-то более… смертельное, что ли, то зачем давать возможность отомстить одному из них. Если он сохранит разум, то однозначно будет искать возможности. Так что это либо должно усилить процесс трансформации, либо… было сказано для другого слушателя. Я, пока висел, уже себя пара раз одергивал от идеи начать также вливать в ошейник энергию, чтобы избавившись от него, обрушить все доступные силы на них. Но к счастью пока не сделал этого. Чем дольше я размышлял, тем сильнее появлялось чувство фальши. Также был непонятен момент почему не было в ошейнике средства слежения.
Самое что интересное - поднялся, довольно прилично, навык скрытности:
Сразу два уровня. Это немного подняло настроение, но проблема с ошейником никуда не ушла. Я приблизился к стонущему существу. В целом он почти ничем не отличался внешне от обычного человека, но только я встретился с его глазами, как сразу нашлось отличие. Вместо привычных зрачков у него на абсолютно белом глазном яблоке расположилась маленькая звезда. Пятилучевая звездочка крутилась вокруг центра, отчего по телу пробежали мурашки, то ли от отвращения, то ли от подсознательного страха.
- Помоги!, - голос боли и злости, отвлек меня от завораживающего взгляда.
- Поклянись, что не причинишь мне вреда.
- Демоны тебя раздери человек! Я, Илимсор а-Тон, клянусь своей кровью, что не причиню умышленного вреда стоящему передо мной человеку!
- Чем помочь?, - после клятвы я почувствовал как разошлась небольшая магическая волна и на мгновение его глаза закрыла пелена.
- Развяжи.
Внимательно следя за собеседником, я тем не менее быстро ослабил сдерживающие ремни. Он сразу принялся стаскивать с себя правый сапог. Когда он был в руках, пара манипуляций и из каблука вылез круглый каменный диск. Кислотно-зеленого цвета. Исписанный вязью символов. Пока я отвлекся, Ил каким-то образом смог проколоть палец и капнуть несколько капель крови на него, произнеся пару слов. От этого действа честь символов вспыхнула и исчезла, сделав диск более чистым. Секунда. Вторая. И вот рядом с ним заклубился туман из которого вышел рыцарь. В моем воображении всегда был именно такой образ. Двухметровая детина, закованная с ног до головы в тяжелые доспехи. Шлем закрывающий голову имел Т-образный разрез, через который я смог увидеть только пару желтых глаз, осматривающих все вокруг. По бокам у него были закреплены перья, образуя два маленьких крыла, которые подрагивали будто здесь было ветрено. Доспехи были выполнены из различных пластин, видимый край был не меньше пары миллиметров точно. Все особым образом перекрывали друг друга, максимальна защищая тело. На плечах двумя круглыми пластинами с изображением солнца крепился белоснежный плащ обшитый золотом, в центре которого был алый квадрат. В руках он держал двуручный меч, длина которого была лишь чуть меньше моего роста. Ширина лезвия была не меньше двадцати сантиметров и сколько требовалось силы чтобы комфортно вести бой этим оружием я даже не представляю. В районе солнечного сплетения в доспехах была сделана вставка из какого-то золотистого металла. Она изображала лицо существа с тремя глазами. Мне даже показалось, что оно смотрит на меня.
От металла исходил слабый свет, и более яркий от плаща, который осветил метров десять пространства. От такой резкой перемены я даже прищурился, но зрение быстро восстановилось и адаптировалось. Призванный обвел взглядом место появления пока не остановился на сидящем Иле.
- Осталось три призыва,- голос был низкий и мощный.
- Я помню! Ты можешь… хрх... исцелить мое тело?, - боль ни на секунду не оставляла Ила.
- Хм…, - он воткнул меч в пол, не испытав никаких трудностей.
Положил руку ему на голову и произнес несколько слов. Волна мягкого белого света окутала призывателя, впитываясь медленно внутрь. С каждой секундой его лицо становилось более спокойным и проходили стоны. Лишь грудь все так же часто ходила.
- Теперь можно идти, - он вернул камень на место и надел сапог, - вперед к дверям.