Столкновение цивилизаций

Проведенный Уолтом анализ формирования союзов в Юго-Западной Азии продемонстрировал, что государства почти всегда пытаются противостоять внешним угрозам. Также в большинстве случаев тактика противодействия и балансирования являлась нормой на протяжении большей части европейской истории: несколько государств заключали союзы и меняли партнеров, чтобы нейтрализовать угрозу, которую, на их взгляд, представляли собой Филипп II, Людовик XIV, Фридрих Великий, Наполеон, кайзер Вильгельм и Гитлер. Тем не менее Уолт допускает, что «при определенных условиях» какие-то страны могут выбрать «подстраивание», и, как свидетельствует Рэндалл Швеллер, страны-ревизионисты, вероятно, следуют в кильватере возвышающегося государства потому, что не удовлетворены сложившимся положением и надеются выиграть от перемен в статус-кво [34]. Вдобавок, как предполагает Уолт, чтобы примкнуть к стороне, имеющей очевидный перевес, требуется определенная степень доверия – приходится надеяться, что у более могущественного государства нет недобрых намерений.

Противодействуя какой-либо стране, государства могут играть либо основную, либо второстепенную роли. Во-первых, если страна А полагает страну Б потенциальным противником, то она может попытаться изменить баланс сил, заключая союзы со странами В и Г, развивая собственную военную мощь и прочие возможности (что, по всей вероятности, ведет к гонке вооружений) или как-то комбинируя эти варианты. В такой ситуации государства А и Б являются основными противниками друг для друга. Во-вторых, страна А может не осознавать любое другое государство в качестве непосредственного противника, но быть заинтересованной в поддержании баланса сил между странами Б и В, любая из которых, если станет слишком могущественной, могла бы представлять угрозу для страны А. В такой ситуации страна А действует как второстепенный противник относительно стран Б и В, которые друг для друга могут быть основными противниками.

Как будут реагировать другие государства, если Китай станет проявлять себя в Восточной Азии как гегемонистская держава? Несомненно, их реакция будет варьироваться в широких пределах. Поскольку Соединенные Штаты определены Китаем в качестве главного врага, то для США совершенно логично будет выступить основным противником Китая, чтобы предотвратить китайскую гегемонию. Подобная роль отвечала бы проведению традиционной американской политики, направленной на предотвращение господства какой-либо одной страны в Европе либо в Азии. В Европе эта цель уже не актуальна, но она значима для азиатской политики США. Аморфное объединение Западной Европы, которая тесно связана с США культурными, политическими и экономическими узами, не может представлять угрозы американской безопасности. А вот единый, могущественный и уверенный в своих силах Китай – может. В интересах ли США быть готовыми развязать войну, чтобы предотвратить китайскую гегемонию в Восточной Азии? Если экономическое развитие Китая продолжится, то одно это отдельно взятое обстоятельство может оказаться самой серьезной проблемой безопасности, с которой столкнутся в начале двадцать первого века американские лидеры. Если США намерены положить конец китайскому господству в Восточной Азии, то им необходимо переориентировать союз с Японией на достижение этой цели, необходимо налаживать тесные военно-политические связи с другими азиатскими государствами, увеличивать свое военное присутствие в Азии и усиливать военную группировку, которую они могут пустить в ход. Если США не желают бороться с гегемонией Китая, тогда им придется отказаться от своего универсализма и примириться с явным сокращением своих возможностей влиять на события по ту сторону Тихого океана. Любой иной курс сопряжен со значительными издержками и риском. Наибольшая опасность заключается в том, что Соединенные Штаты так и не сделают определенного выбора и невзначай ввяжутся в войну с Китаем, не будучи готовы к эффективному ведению этой войны и не просчитав, отвечает ли она их национальным интересам.