Столкновение цивилизаций

К концу 1980-х годов изменяющийся демографический баланс привел к тому, что албанцы выдвинули требование о повышении статуса Косова до статуса югославской республики. Сербы и югославское правительство возражали из опасения, что, как только Косово обретет право на отделение, оно именно так и поступит и, возможно, соединится с Албанией. В марте 1981 года в поддержку требований за республиканский статус начались акции протестов, разразились беспорядки. Согласно заявлениям сербов, все больший размах приобретала дискриминация в отношении сербов, усиливались гонения на них, учащались акты насилия. «В Косово, начиная с конца 1970-х годов… – замечал хорватский протестант, – …имели место многочисленные инциденты и факты насилия, в числе которых – нанесение ущерба собственности, лишение работы, харассмент, изнасилования, драки и убийства». И, как следствие, «сербы заявили, что угроза приняла масштабы геноцида и что они не станут больше этого терпеть». Тяжелое положение косовских сербов находило отклик во всей Сербии, и в 1986 году на свет появилась декларация, подписанная 200 ведущими сербскими интеллектуалами, включая редакторов журнала либеральной оппозиции «Praxis», политическими деятелями, религиозными лидерами и военными, в которой от правительства требовали предпринять решительные меры и положить конец геноциду сербов в Косове. Если взять любое приемлемое определение геноцида, то это обвинение было значительно преувеличено, хотя, по утверждению одного иностранного наблюдателя, не скрывавшего симпатий к албанцам, «в 1980-х годах албанские националисты несли ответственность за ряд вооруженных нападений на сербов и за уничтожение некоторых объектов собственности, принадлежащих сербам» [31].

Все это вызвало подъем сербского национализма, и Слободан Милошевич воспользовался подходящим для себя случаем. В 1987 году он произнес в Косове большую речь, обратившись к сербам с призывом заявить о правах на свою землю и свою историю. «Тотчас вокруг него стали собираться сербы – коммунисты, некоммунисты и даже антикоммунисты, – преисполненные решимости не только защитить сербское меньшинство в Косове, но и подавить албанцев и превратить их в граждан второго сорта. Вскоре Милошевич был признан национальным лидером» [32]. Два года спустя, 28 июня 1989 года, Милошевич вернулся в Косово вместе с одним или двумя миллионами сербов, чтобы отметить шестисотую годовщину знаменитой битвы, символизирующей непрекращающуюся войну с мусульманами.

Страхи сербов и сербский национализм, спровоцированные растущей численностью и силой албанцев, еще больше усугубились демографическими изменениями в Боснии. В 1961 году сербы составляли 43 %, а мусульмане – 26 % населения Боснии и Герцеговины. К 1991 году соотношение изменилось почти в точности на противоположное: доля сербов упала до 31 %, а доля мусульман возросла до 44 %. В течение этих тридцати лет численность хорватов снизилась от 22 % до 17 %. Этническая экспансия одной группы привела к этническим чисткам со стороны другой. «Почему мы убиваем детей? – задавал вопрос в 1992 году один сербский боец и сам же отвечал на него: – Потому что когда-нибудь они вырастут, и нам придется убивать уже взрослых». Власти боснийских хорватов, стремясь не допустить «демографической оккупации» мусульманами своих населенных пунктов, действовали лишь с незначительно меньшей жестокостью [33].

Изменения в демографических соотношениях и «молодежные пики» свыше 20 % ответственны за многие межцивилизационные конфликты конца двадцатого столетия. Тем не менее всего эти факторы не объясняют. Например, нельзя объяснить с точки зрения демографии войну между сербами и хорватами; только отчасти ее можно объяснить историческими причинами, поскольку эти два народа жили вместе относительно мирно до Второй мировой войны, когда хорватские усташи стали устраивать массовые убийства сербов. Везде и всюду причиной конфликта также была политика. Распад в конце Первой мировой войны Австро-Венгерской, Турецкой и Российской империй способствовал разжиганию этнических и цивилизационных конфликтов между государствами, возникшими на их обломках, и между населявшими их народами. После Второй мировой войны сходные результаты имело крушение Британской, Французской и Голландской империй. С окончанием холодной войны к тем же последствиям привело падение коммунистических режимов в Советском Союзе и Югославии. Люди больше не имели возможности идентифицировать себя как коммунисты, советские граждане или югославы и отчаянно нуждались в обретении новых идентичностей. Они нашли их в прежних опорах – в этнической принадлежности и в религии. Репрессивный, но мирный порядок государств, провозгласивших идею отсутствия бога, сменился насилием людей, приверженных разным богам.