Столкновение цивилизаций

Несмотря на эмбарго на поставки оружия, православные друзья снабжали Сербию оружием и боевой техникой, в которых та нуждалась. В начале 1993 года российские военные и разведывательные организации продали сербам на 300 млн. долларов танки Т-55, ракеты и зенитные управляемые ракеты. Как сообщалось, в Сербию отправились русские военные специалисты – для обслуживания этой техники и для обучения сербов пользованию ею. Сербия приобретала оружие и у других православных стран, причем “наиболее деятельными” поставщиками были Румыния и Болгария, источником оружия служила также и Украина. Кроме того, российские миротворческие войска в Восточной Славонии переправляли поставки ООН сербам, облегчали передвижение сербских военных и помогали сербским войскам приобретать оружие.

Несмотря на экономические санкции, Сербия оказалась в состоянии перенести их, благодаря широкомасштабному контрабандному ввозу топлива и других товаров из Тимишоары, где контрабанда была организована румынскими государственными служащими, и из Албании, где пункт переброски организовали сначала итальянские, а затем греческие компании с попустительства правительства Греции. Продовольствие, химические препараты, компьютеры и другие товары из Греции поступали в Сербию через Македонию, и через Македонию же проходил сравнимый по объему с этими поставками сербский экспорт. Сочетание соблазна в виде долларов и сочувствия к собратьям по культуре превратили в посмешище экономические санкции [c.465] ООН против Сербии, точно так же, как это произошло и с введенным ООН эмбарго на поставки оружия во все республики бывшей Югославии.

На протяжении всех югославских войн греческое правительство дистанциировалось от мероприятий, одобренных западными членами НАТО, выступало против военных действий в Боснии, поддерживало сербов в Организации Объединенных Наций и лоббировало отмену экономических санкций против Сербии. В 1994 году премьер-министр Греции Андреас Папандреу, подчеркивая важность православного родства с Сербией, публично подверг нападкам Ватикан, Германию и Европейский Союз за поспешность в осуществлении ими дипломатического признания Словении и Хорватии в конце 1991 года.

Как глава третьестепенного участника конфликта, Борис Ельцин оказался под перекрестным давлением: с одной стороны, он желал сохранить, расширить и с выгодой использовать хорошие отношения с Западом, а с другой – помочь сербам и обезоружить свою политическую оппозицию, которая регулярно обвиняла его в постоянных уступках Западу. Последнее стремление взяло верх; российская дипломатическая поддержка сербов была постоянной и последовательной. В 1993 и 1995 годах российское правительство энергично выступало против введения строгих экономических санкций против Сербии, российский парламент проголосовал практически единогласно в пользу отмены действовавших санкций против Сербии. Россия также постоянно добивалась ужесточения эмбарго на поставки оружия мусульманам и применения экономических санкций против Хорватии. В декабре 1993 года Россия настаивала на ослаблении экономических санкций с тем, чтобы ей разрешили поставить в Сербию на зиму природный газ; это предложение было заблокировано США и Великобританией. В 1994 году и год спустя Россия твердо выступила против воздушных ударов НАТО по боснийским сербам. Во второй половине года российская Дума почти единодушно [c.466] осудила бомбардировки и потребовала ухода в отставку министра иностранных дел Андрея Козырева за его неэффективную защиту российских национальных интересов на Балканах. Также в 1995 году Россия обвинила НАТО в “геноциде” в отношении сербов, а президент Ельцин предупредил, что продолжение бомбардировок коренным образом скажется на сотрудничестве России с Западом, включая ее участие в программе НАТО “Партнерство во имя мира”. “Как мы можем заключать соглашение с НАТО, – спрашивал он, – когда НАТО бомбит сербов?” Запад, очевидно, использовал двойные стандарты: “Почему тогда, когда нападают мусульмане, против них не предпринимают никаких действий? Или когда нападают хорваты?”. Россия также последовательно противодействовала попыткам временно приостановить действие эмбарго на поставки оружия в бывшие республики Югославии, которое сказывалось, главным образом, на боснийских мусульманах, и регулярно предпринимала усилия для ужесточения этого эмбарго.