— Нет. Но это не должно иметь значения в любом случае. Я обещал вести себя хорошо и не привлекать к себе внимания. Я никогда не говорил, что стану чертовым монахом на несколько месяцев.
— И как тебе удается не привлекать к себе внимания? — он наклоняет голову и ухмыляется.
— Да пошел ты. Откуда мне было знать, что какой-то репортер упомянет, что я тусуюсь с подругой на пресс-конференции?
— Точно так же, как ты должен был догадаться, что они будут интересоваться, используешь ли ты своего друга, чтобы продвинуться с Бандини.
— Учитывая, что они уже предложили Сантьяго двухлетний контракт, это дерьмо не имеет никакого значения. И Ноа, вероятно, будет гоняться с Бандини, пока не уйдет на пенсию.
Он качает головой.
— Серьезно, однако. Что ты планируешь делать с вашей дружбой? Пожалуйста, скажи мне, что все эти хлопоты и драмы того стоят. Ты хотя бы что-то получаешь?
— Нет. Но не потому, что я не стараюсь.
— Расскажи мне больше. Откройся доктору Кингстону. — Он складывает руки перед собой.
— Я подтолкнул ее раньше, чем она была готова. Самое большее, до чего мы дошли, это секс по телефону и поцелуи.
— Секс по телефону? Ты что, пятнадцатилетний мальчик, вожделеющий свою первую девушку?
Я скрежещу зубами.
— Отвали. Она поцеловала меня несколько ночей назад, спасибо тебе большое.
— Ладно, я перестану быть мудаком. Но тебе действительно нужно что-то делать со своей ситуацией.
— И что именно ты предлагаешь, учитывая, что самая близкая подруга что у тебя была — это наша пятидесятилетняя массажистка.
— Я могу дать хороший совет, когда захочу. И не надо ненавидеть мои отношения с мисс Дженкинс, когда ты только завидуешь, что она дает мне леденец после наших сеансов.
Я потираю пальцами виски.
— Ты ведь понимаешь, что ты весь в работе?
— Это то, что делает жизнь интересной. Никогда не знаешь, что получишь со мной. Но в любом случае, я считаю, что ты должен дать Софи то, чего она желает, если хочешь иметь хоть какой-то шанс встретиться с ней.
— Чувства? — я подавился этим словом.
— Я имею в виду, ты действительно ничего к ней не чувствуешь? — Джакс поднимает бровь.
— Я этого не говорил. Я просто не чувствую к ней той экстремальной любви, которая может ей понадобиться. — Я делаю глоток пива, чтобы успокоить больное горло.
— Ты можешь заботиться о ком-то, не желая жениться на нем и любить его вечно. Девушки любят продуманные вещи. Такая, как она, не станет заниматься сексом с человеком с твоим прошлым, если ты не покажешь ей, что она тебе нравится не только за внешность.
— Но мы же друзья. Что еще я могу сделать?
— Кроме ужасного секса по телефону? — он борется с улыбкой.
Я бросаю на него острый взгляд.
— Покажи ей, что ты заботишься о ней и не бросишь ее после того, как несколько раз переспал с ней. Конечно, она не хочет быть одной из твоих побед в твоем длинном списке, особенно если это ставит под угрозу вашу дружбу.
Я знаю, что дерьмо попадет в вентилятор, когда Джакс начнет понимать.
Глава 17
После адской пресс-конференции в Канаде я представляла себе бунт в автодоме Бандини с табличками, объявляющими предателя в нашем лагере. Я думала о том, что члены команды захотят сжечь меня на столбе, в то время как мой отец пытается отдать меня, застряв между умиротворением фанатов и спасением меня. Реально, единственный, кто действительно мог бы дать мне третью степень, сидит напротив меня с тиком в челюсти.
Мы с отцом расположились в автрдоме Бандини, готовясь к Гран-при Европы. Мне не стыдно признаться, что я избегала его с момента пресс-конференции Лиама в Канаде. Мы удобно забронировали разные рейсы в Баку несколько месяцев назад, что позволило мне избегать его в течение двух дней. Все пошло наперекосяк, когда он пригласил меня к себе в офис. Он заставляет меня сидеть и терпеть его взгляды и рычание, пока он отвечает на неподходящие телефонные звонки.
— Пожалуйста, скажи мне, какого черта моя дочь фигурирует в последнем дрянном журнале? Потому что я не могу взять в толк, почему твое имя ассоциируется с Лиамом Зандером и его спальней.
— Клянусь, я не хотела, чтобы это произошло.
— Почему бы тебе не высказаться яснее? — он делает глубокий вдох.
Я ерзаю на своем стуле под его взглядом, покачивая ногой в такт биению сердца.
— Я не хотела развивать лучшую дружбу с Лиамом. Это застало меня врасплох.
— Если это дружба, то почему репортеры предполагают, что вы спите вместе?
— Я не знаю. Им скучно и они не справляются со своей работой? — мой смех больше похож на хрип.
— Я не хочу, чтобы ты опозорила себя и команду. — Его слова жалят.
— Но мы просто друзья. — Друзья, которые целуют друг друга с большим жаром, чем горящий двигатель Бандини, но тем не менее друзья.
— Если я узнаю еще хоть одну плохую историю о вас двоих, ты отправишься домой. Никаких споров и просьб остаться.