Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность

Египетские коммунисты всегда делились на фракции. С 1920-х годов существовали три соперничавшие группы, однако их внутренние раздоры так надоели Москве, что в 1930 году она исключила их из Коминтерна. В следующем году, после обещания исправиться, их вновь приняли, однако по желанию Москвы было назначено новое руководство Коминтерна. В марте 1932 года назначенные Москвой коммунисты из Египта, придерживаясь ультралевой линии поведения, свойственной Коминтерну того периода, опубликовали проект программы, цветистый и обличительный, однако с весьма скупым «конкретным анализом конкретной ситуации». В нем Египет рисовался большой британской хлопковой плантацией, на которой применяется рабский труд, а землевладельцы и монархи играют роль надсмотрщиков, работорговцев и посредников. «Вафд» представлял собой приверженцев «буржуазно-землевладельческого контрреволюционного национал-реформизма».

Двумя месяцами позже официальный еженедельник Коминтерна «Инпрекорр», комментируя сюрреалистическую природу этого египетского документа, отрицал собственную ответственность и настаивал на другом, более «реалистичном» объяснении: «…в результате временной слабости рабочего движения в Египте полицейские провокаторы и мелкобуржуазные авантюристы преуспели в дезорганизации деятельности египетских коммунистов, отдаляя их от рабочих и революционной борьбы масс».

И учитель, и ученик пришли в чувство десятилетием позже, но одно осталось постоянным: степень влияния египетских коммунистов на массовое движение всегда превосходила их реальные возможности. Фактически число членов партии никогда не превышало 2500 человек. Оппоненты коммунистов из общества «Братьев-мусульман» насчитывали в своих рядах, по меньшей мере, 250 000 членов. Даже если согласиться с тем, что в это число входили не только «активные кадры», но и сочувствующие, разница поразительная. Правда, сила коммунистов состояла в основном в их связях с государственными машинами Москвы и Пекина, но на родной почве они были достаточно слабы. Это объясняет отчасти, почему Насер вскоре после прихода к власти смог так легко отстранить их от власти, предпочтя объединиться с «Братьями-мусульманами». В ретроспективе замечательной кажется именно сдержанность братства. «Братья» не выходили на улицы, чтобы заявить свои претензии на власть; они охотно сотрудничали со «Свободными офицерами», по крайней мере, до 1954 года; их руководитель, Сайид Кутб, отклонил предложение занять пост министра образования.

Продемонстрировав всему миру, разделенному «холодной войной», что он не симпатизирует коммунистам, Насер выступил против «Братьев-мусульман». Именно исламисты настаивали на том, что новым Египтом нужно управлять в соответствии с законами шариата, а все светские законы должны ему подчиняться. Чиновники, как и сегодня, с удовольствием пользовались исламской риторикой, повысили престиж древнего суннитского университета Аль-Азхара, выделяя ему большие средства. Именно чиновники обратили внимание на это требование, их ответ был типичен. Общество «Братья-мусульмане» было запрещено.

Через семь месяцев, 23 октября 1954 года, один из членов братства из мести предпринял попытку политического убийства Насера. Насер уклонился от пули. Несостоявшийся убийца и еще пять человек, причастных к покушению, были арестованы, осуждены и казнены. Несколько тысяч членов этой организации были посажены в тюрьму. Ходили слухи, что братство вновь тайно договорилось с британцами, чтобы ликвидировать лидера Египта, враждебного интересам империализма.

Такой поворот событий подтолкнул правящий режим и левых друг к другу, хотя Насер и его коллеги предпочли сплотить радикально настроенных интеллектуалов внутри силовых структур режима. Он не намерен был больше терпеть соперничающие политические партии и организации. Все эти события в Египте происходили на фоне напряженной международной обстановки. Новый режим был настолько же расположен вступить в альянс с Западом, насколько и его предшественник. То есть Насер был настроен на некий «позитивный нейтралитет» в «холодной войне», предпочитая придерживаться линии, предложенной индийским премьер-министром, Джавахарлалом Неру, который часто посещал Египет в 1952–1956 годах и публично выражал поддержку кампании Насера против британской оккупации зоны Суэцкого канала.

На Бандунгской конференции молодых независимых государств в 1955 году Насера впечатлила поддержка, полученная им от Китая и Индии, и шокировало раболепие ориентированных на западные страны политиков, которые представляли Пакистан, Филиппины и Таиланд. По дороге домой он сделал остановки в Нью-Дели, Карачи и Кабуле. Через несколько месяцев он впервые встретился с югославским лидером Иосипом Броз Тито, который подкрепил аргументы Насера. Тито и Неру убедили Насера остаться за пределами блоков «холодной войны», одновременно оказывая давление на британцев с тем, чтобы те навсегда покинули Египет.