Столократия

И тут их выкинули. Из закутка, из сараюшки, из чуланчика... из жизни. Эмир даёт ногату за голову. В сто раз меньше, чем когда-то на торгу давали. Когда привезли, когда молодой, здоровый, сильный, красивый. Хозяин... выбросил. Чем кормить попусту - лучше серебрушка в карман. 2.5 г. серебра - твоя цена.

"Зайку бросила хозяйка -

Под дождем остался зайка.

Со скамейки слезть не мог,

Весь до ниточки промок".

Тебя - выбросили. А "слезть со скамейки"... уже нет сил.

"Промокших" нет - здесь другие проблемы. Артрит, остеохондроз - поголовно, катаракта - каждый седьмой, основные зубы... у одного из десяти, старческой пигментации нет, но морщины... следы ожогов, зажившие рубцы, незажившие язвы... Возраст... Древние римляне имели специальное слово для людей, доживших до пятидесяти, означает: "годен только к жертвоприношению". Эти... - выглядят вполне по-древнеримски.

В толпе мало мужчин - рабов больше ставят на тяжёлые работы, умирают раньше. В средневековье мужчины живут дольше женщин. Но не в рабстве - в том, что они называют свободой.

Женщины... почти у каждой там, в Булгаре, остались дети. Свои, роженые, или чужие, выкормленные, вынянченные. Тоже... куски их душ.

"Ребёнок наследует судьбу матери".

Рожденные - стали рабами. Их вынашивали, кричали в родах, выкармливали, нежно улыбаясь сосущему младенцу. Зная - это приплод. Маленький рабёныш, двуногий скотёнок.

Ягнёнка - вырастят и зарежут, жеребёнка - вырастят и объездят, рабёнка... Несколько народов к югу от Руси, на Северном Кавказе, например, в более благодатных, сытных местностях, вполне штатно разводят рабов. Я не о каких-то латифундиях - нормальные крестьянские семьи. Ребёнка "делают", "доращивают" до 8-12 лет, потом продают. Что он сын или дочь хозяина - значения не имеет. "Приплод от рабыни".

У булгар - по всякому. Кого-то уже продали, кто-то крутится в слугах по дому, кому-то повезло - стал "младшим", частью большой семьи хозяина, стал "булгарином". Частью этого народа. Доказал свою преданность и полезность рабовладельцу.

-- Откуда ты, бабушка?

-- С-под Мурома. Девкой ещё была как поймали. А ныне вот...

"Три тяжкие доли имела судьба,

И первая доля: с рабом повенчаться,

Вторая - быть матерью сына раба,

А третья - до гроба рабу покоряться,

И все эти грозные доли легли

На женщину русской земли".

У неё - и венчания не было. Последнего, что будет отделять русский народ, русских крепостных - от полного рабства.

Её потомки через семьдесят лет будут втоптаны в пепел булгарских городов копытами монгольских коней, выжившие - назовутся казанскими татарами...

"Монголы истребляют всех, кто может... На остальных налагают подати и велят зваться татарами".

"Повеление" - исполнят.

***

-- Самород! У тебя в селении бани топлены? Бери котлы, бери лекарей, тащи в Усть-Ветлугу. Туда же - невольников. Ракита, давай со своими в селение, организуй там сан.обработку.

-- Господине... но... это ж на ту кручу лезть...

-- Что, ножками ослабела?

-- Нет. Я-то... Но вот эти... Они не смогут.

-- Останутся без обеда. Кормёжка после помойки.

-- Но... Они же умрут!

-- Ты удивительно догадлива, девочка. Слабые умрут. Остальные смогут работать.

-- Они же... они и так всю свою жизнь трудились! Они ж кучу всяких дел и трудов...

-- "И так" - как?! На кого трудились?! На тех, кто обманул их ожидания?! Кто нынче за серебрушку выгнал?! Как собак шелудивых...

-- Но они ж не виноватые!

-- О винах - и речи нет. Речь - не о былом, о грядущем. Вон круча. Кто влезет - тому новый счёт трудов пойдёт. Кто не осилит... тому не пойдёт. Давай, девочка, давай быстрее.

***

Чем-то похоже на отказ некоторых государств 21 века платить пенсии. Тем, кто отработал всю жизнь в государствах уже несуществующих.

Здесь нет системы социальной защиты. Её роль играет община, семья. Если "ячейка общества", в которую ты всю жизнь вкладывал твой труд - не признаёт тебя "своим", своих обязательств перед тобой...

"Зайку бросила хозяйка". Или - кинула.

Моё "лезь на гору" - оставляет хоть какую-то надежду, японское сыновье-почтительное "я отвезу тебя, батюшка, на вершину Фудзиямы" - нет.

***

Глава 428

Мустауфи, пожилой болезненный человек с жёлтым лицом и отечными глазами, передал мне длинный свиток с именами освобождаемых невольников.

-- Эфенди просит поставить свою тамгу. Что он передал этих людей тебе.

-- Погоди, Муса. Сначала посчитаем.

Проводим перекличку. Одну, высокую, тощую женщину вдруг начинает бить кашель. Потом страшно, надрывно, до выворачивания начинают кашлять и несколько других. Некоторых аж сгибает в поясе, сбивает на колени. Чахотка? Вот только этого мне...

-- В списке нет тридцати двух человек. Где они?

Мустауфи морщится:

-- Умерли по дороге. По воле аллаха.

Караван шёл триста вёрст, 2 недели. Врёт? - Не проверить. Надо засылать своих людей в стартовую точку. Или плюнуть и смириться. С вот такой смертностью.