Столп огненный

– Я ваша виконтесса, – объявила Марджери. – Обращаясь ко мне, вы должны прибавлять «миледи».

Все замолчали, потом наконец Голли выдавил из себя:

– Слушаюсь, миледи.

– А теперь идем в покои виконта.

Сэл Брендон шла первой. Миновали просторную залу, где девочка лет десяти или одиннадцати небрежно подметала пол, держа метелку одной рукой.

– Возьмись обеими руками! – прикрикнула на нее Марджери.

Девочка вздрогнула, но послушалась.

Поднялись по лестнице, прошли до конца по коридору. Спальня оказалась угловым помещением, в котором были две двери в соседние комнаты. Марджери сразу оценила все преимущества такого расположения: у Барта будет место для его грязных сапог, а она устроит для себя будуар, и служанки будут помогать ей одеваться и делать прическу.

Увы, повсюду лежал слой пыли и грязи. Окна не мыли, должно быть, не меньше года. На полу, на подстилке, устроились два пса – старый и более молодой. Марджери бросились в глаза собачьи кучи на полу – видимо, Барт позволял своим любимцам гадить где придется. На стене висела картина с изображением обнаженной женщины, но нигде не было ни цветов, ни растений, ни блюд с фруктами или изюмом, ни кадильниц с пахучими сушеными травами и лепестками для облагораживания воздуха. На стуле громоздилась куча грязной одежды, в том числе окровавленная рубашка; судя по всему, эта куча скопилась давным-давно.

– Отвратительно, – процедила Марджери, обращаясь к Сэл Брендон. – Нужно прибраться здесь, прежде чем принесут мои вещи. Принеси веники и совок. И прежде всего подмети собачье дерьмо.

Сэл подбоченилась и с вызовом посмотрела на девушку.

– Мой хозяин – граф Суизин. С ним сперва поговорите.

Внутри Марджери будто что-то надломилось. Она слишком долго позволяла остальным помыкать собою – родителям, епископу Джулиусу, Барту… Еще не хватало, чтобы ей указывала какая-то Сэл Брендон. Марджери коротко замахнулась и отвесила экономке звонкую оплеуху. Звук от соприкосновения ее ладони со щекой Сэл вышел настолько громким, что псы подскочили. Сэл отшатнулась, испуганно взвизгнув.

– Не смей говорить со мной таким тоном! – твердо произнесла Марджери. – Я знаю таких, как ты. Граф спит с тобою, когда напьется, а ты и рада возомнить себя графиней. – Глаза Сэл блеснули, словно подтверждая справедливость обвинений. – Я теперь хозяйка этого дома, и ты подчиняешься мне. Если станешь артачиться, вылетишь отсюда с такой скоростью, что очнешься только в кингсбриджском веселом доме, где тебе самое место! Поняла?

Сэл явно подмывало устроить скандал. Лицо экономки перекосилось от ярости, казалось, она вот-вот кинется в драку. Но все же не решалась. Видимо, сообразила, что если новая сноха графа потребует избавиться от нерадивых слуг прямо сегодня, в день своего приезда, граф вряд ли сможет отказать.

– Я… – Сэл опустила голову. – Прошу прощения, миледи. Пойду за веником, с вашего позволения.

Экономка вышла. Леди Джейн, которая внимательно наблюдала, но не вмешивалась, тихо сказала дочери:

– Молодец.

Марджери заметила ездовой хлыст, лежавший на табурете рядом с парой шпор. Взяла хлыст и направилась туда, где валялись на подстилке псы.

– А ну прочь, паршивцы! – крикнула она и огрела каждого по спине. Не столько побитые, сколько напуганные, псы опрометью вылетели из комнаты.

Девушке почудилось, что они злорадно кривили морды.

– И не смейте возвращаться! – крикнула Марджери им вслед.

9

Ролло отказывался верить, будто обстоятельства складываются не в пользу Марии Стюарт. Как такое может быть, негодующе спрашивал он сам себя, если Англия – католическая страна, а за спиной Марии сам папа? Поэтому тем утром он по просьбе графа Суизина написал письмо архиепископу Кентерберийскому, кардиналу Поулу.

В письме испрашивалось благословение епископа на вооруженное выступление против Елизаветы Тюдор.

Насилие виделось ныне единственной надеждой. Король Фелипе отказал в покровительстве Марии и поддержал вместо этого Елизавету. Это сулило погибель – Ролло, всему семейству Фицджеральдов и истинной католической вере в Англии.

– Это не измена? – осведомился Суизин, беря в пальцы перо.

– Нет, – заверил Ролло. – Елизавета еще не коронована, так что никто не злоумышляет против государя.

Он не стал уточнять, что, если Елизавета все-таки взойдет на трон, подобные тонкости не удержат ее от расправы. Всех, кого поймают, казнят как заговорщиков. Но в мгновения вроде нынешнего приходится делать выбор.

Суизин подписал письмо – медленно, с запинкой; ему было проще укротить взбесившуюся лошадь, чем записать собственное имя.

Кардинал Поул вроде бы хворал, но, думал Ролло, он ведь сможет продиктовать ответ. Интересно, что он напишет Суизину? Поул считался наиболее ревностным католиком среди всех английских прелатов, и Ролло почти не сомневался, что кардинал одобрит восстание. А впоследствии, когда все закончится, действия Суизина и сторонников графа будут оправданы церковью.

Двоим доверенным слугам поручили доставить письмо во дворец Ламбет, неподалеку от Лондона, где проживал архиепископ.