Столыпин. На пути к великой России

Дошедшая до наших дней версия о неизбежном разрыве отношений царя и премьера построена исключительно на гипотетических предположениях. Не существует ни одного официального документа или частного письма, в котором царь хотя бы косвенным образом показывал свое желание избавиться от Столыпина, в то время как документов с противоположным по смыслу содержанием у нас предостаточно.

Предположение о возможной отставке Столыпина исходит главным образом от лиц, для которых характерно неприязненное отношение к особе последнего императора. Многие из них обвиняли его в лицемерии и малодушии, приписывали ему политическую недальновидность и даже комплекс неполноценности по сравнению с сильной личностью премьера. Единственной целью этой клеветы было превратить царя в главного виновника всех трагических событий его правления: Ходынки, Кровавого воскресенья, Цусимы, гибели Столыпина, ослабления реформаторского курса, неудачи в Первой мировой, Феврале 1917 г.

Однако в истории, как и в уголовном праве, помимо фактов внешних есть факты внутренние – факты человеческого сознания. Было бы не исторично не принимать в расчет движения, происходящие внутри человека, в его душе. Важно знать, насколько сама личность правителя в пределах своих способностей и возможностей могла решать возникшие перед ней проблемы, насколько она направляла данный ей Богом свободный выбор на созидательный путь. И тогда не имеют никакого значения внешние события и обстоятельства, могущие оказаться сильнее воли одного человека, – главное, что сам правитель делал все от себя зависящее, чтобы не допустить их трагической развязки. Именно так и поступал последний русский государь: его государственные замыслы были чисты, а государственная воля к оздоровлению народных сил оставалась твердой и непреклонной.

Николай II был венчанным Богом самодержцем, а не выбранным светским правителем, и потому представляется глубоко ошибочным «тестировать» профессиональную пригодность царя через оценку его популярности и размах преобразований. Царь – наследник , он не может мыслить кратковременными успехами, пускаться в политические авантюры ради сиюминутной выгоды или в угоду народным страстям. Он должен идти степенно, продуманно, где-то поспешая, а где-то замедляя ход государственного корабля и никогда не забывая, что путь спасения народа для царя всегда один – через спасения собственной души.

Николай II, находясь на высотах, где, по словам У. Черчилля, «события превосходили разумения человека», – отмечает историк Петр Мультатули, – видел гораздо дальше и глубже своих министров, чиновников и обывателей. Царь не отделял, в отличие от большинства государственных деятелей, духовно-нравственное видение политики от целесообразного. Ему было дано осознать и узреть Промысел Русской истории в ХХ веке[80]. 29 мая 1914 г. удивительно чуткий мыслитель В.В. Розанов делает дневниковую запись: «Государь… один и исключительно смотрит на вещи не с точки зрения “нашего поколения”, но всех поколений Отечества, и бывших и будущих… у Него есть… особая тайна. …Царю дано то, что “под глазом Его все умаляется” … до “преходящего” (многое, что кажется на первый взгляд важным, становится суетным и временным. – Д.С. )… и взгляд этот… лежит “за нашим поколением”, далеко впереди него и далеко позади него (лежит в Вечности. – Д.С. ). …Царь – всегда за лучшее …Царь (и это есть чудо истории. – В.В. Розанов ) никогда не может быть за низкое, мелочное, неблагородное»[81].

Государь являлся Помазанником Божьим. Подданные, присягавшие ему в верности на святом Евангелии и кресте, были обязаны повиноваться ему не за страх, а за совесть. Какой бы ни был царь, великий или блаженный, тишайший или грозный, талантливый или бездарный, только отступление его от Христа могло быть оправданием в непослушании царю. Между тем как по своим нравственным качествам, так и по избранной стратегической линии развития страны Николай II вошел бы в десятку лучших правителей человечества, являя при этом уникальный пример святости в самой запутанной для человеческой совести сфере общественной жизни – в лабиринте политике.