Столыпин. На пути к великой России

Транссиб по праву можно было считать стройкой века не только по российским, но и по международным меркам. Самым трудным и дорогостоящим участком пути оказалось сооружение тоннелей Кругобайкальской дороги. Объем работ на этом участке превзошел масштабы строительства только что прорытого Суэцкого канала[336]. На строительстве железной дороги работали одновременно до 100 тысяч человек, вооруженных только киркой, ломом, лопатой и тачкой. Всего на Транссибе было построено 40 тоннелей, около 500 мостов и виадуков, из них самый уникальный – мост через Амур, который и поныне самый длинный на материке – 2500 метров[337]. Для сравнения: если строительство Транссиба (вместе с КВЖД и Амурской железной дорогой) осуществилось в царское время за 20 лет, то в советское время строительство БАМа (спроектированное при Николае II. – Д.С. ) с небольшими перерывами продолжалось целых 70 лет (1932–2003). Причем тоннелей на БАМе было в восемь раз меньше, чем при прокладке сибирской магистрали, а протяженность всего Транссиба (с включением и Амурской дороги и КВЖД) была значительно больше протяженности магистрали советского долгостроя. При этом императорский дом ревностно следил, чтобы строительство велось русскими людьми и на русские деньги.

Строительство Транссиба дало мощный толчок развитию старых и возникновению новых сибирских городов. Молодой город Новониколаевск, ставший столицей Зауралья, затмил прежнюю столицу Омск (после революции 1917 г. Новониколаевск был переименован в Новосибирск). Великая железная дорога стала системообразующей осью, вокруг которой и в состыковке с которой стала создаваться разветвленная сеть узкоколеек и грунтовых дорог. Переселенческие службы, активно заработавшие в Сибири с приходом Столыпина, создавали на необжитых сибирских землях все новые и новые дорожные коммуникации, уходя все дальше и дальше в сторону от железнодорожного пути. Многие из этих дорог империи, построенные, по словам Столыпина, «со знанием дела» и «сравнительно недорого» (около 1000 рублей верста)[338], с давно уже просроченным сроком эксплуатации служат сибирякам и в наши дни[339].

Огромные богатства Сибири благодаря Транссибу стали доступны для освоения, что усилило экономическую и военную мощь государства[340]. Освоение Сибири было только частью большой азиатской программы, поддержанной государем. «Россия будет прирастать Азией» – эти ставшие крылатыми слова императора предначертали смещение всей русской геополитики на Восток. На очереди уже стояло освоение крестьянами земель центральной части Туркестана[341] и установление сферы русского влияния в Тибете.

Таким образом, расчеты Николая II на эффективность спокойного эволюционного развития империи с постепенным увеличением материального достатка населения находили постоянное подтверждение в текущих государственных успехах.

Однако при всей стабильности развитии страны император, несомненно, чувствовал приближение черных туч, уже нависших над Россией, – чувствовал и в то же время надеялся посредством нравственного воспитания и разумной социальной политики избежать революционной грозы. Удерживающей и спасительной силой, по глубокому убеждению Николая II, должна стать православная вера. Два человека постоянно напоминали ему об этом: венценосный родитель Александр III – через свое предсмертное завещание и праведный священник Иоанн Кронштадтский, пророчествующий с церковного амвона о Божьем суде над Россией за отступление от веры. «Помните, – взывал тогда праведный Иоанн к современникам, – что Отечество земное с его Церковью есть преддверие Отечества небесного, потому любите его горячо и будьте готовы душу свою за него положить… Восстань же, русский человек! Перестань безумствовать! Довольно! Довольно пить горькую, полную яда чашу – вам и России»[342].