Стон и шепот

– Ну что, покупаем, что хотели? – вновь нейтрально-доброжелательным тоном спросил Руслан и, взяв меня за руку, потянул к прикрытому прозрачным стеклом стенду.

Я усилием воли переключилась на актуальную тему, и мы с помощью фармацевта выбрали нужные препараты, хотя даже она сказала, что от стресса на работе рецепта лучше отдыха пока не придумали.

Коршунова отчетливо перекосило.

К сожалению, у меня не получилось выбросить из головы произошедшее в аптеке. С одной стороны – страх разоблачения, а с другой – страх перед Коршуновым.

А ведь я и правда забыла о том, каким жестким он может быть. Поймав себя на последней мысли, грустно вздохнула. Вот же… люди! Как быстро мы забываем все плохое, стоит обидчику погладить не против шерсти, а по ней.

– Все, а теперь поехали домой, – спокойно проговорил Руслан, обнимая меня за плечи, но на этот раз нежно и едва ощутимо. – Дико устал, и единственная мечта: кровать. Спать хочу.

Это “спать” набатом прозвучало в моей голове. Домой-спать-кровать в моей голове перемешались, выкинули лишние буквы и на выходе слились в слово “секс”.

Прямо сейчас. Как вернемся. Не зря же он со мной возится целый вечер?!

Вот еще таблетки от головы купили, и ему точно легче станет. Зря я тогда топор не посоветовала, как наиболее действенное средство.

* * *

Дорога до дома прошла в напряженной, гнетущей атмосфере. Притом, судя по спокойному лицу Руслана, угнетала наша поездка только меня. Сам Коршунов пришел в себя и даже периодически заводил беседу на нейтральные темы, но я отвечала кратко и часто невпопад, поэтому спустя пару попыток мужчина оставил идею разговорить меня.

Единственным островком тепла и спокойствия была свернувшаяся на коленях Пятнышко, которая пригрелась и старательно мурлыкала.

Ну а я мучительно думала о ближайшем будущем. От меня потребуется надеть красивое белье и встречать господина в наиболее привлекательной позе, или он захочет сам раздеть? А можно в темноте, или Руслан не согласится?

К концу пути голова разболелась уже у меня, и топор удвоил свою привлекательность, как наиболее радикальный инструмент.

Весь путь к дому напоминал мне дорогу на эшафот. Когда ты обреченно идешь по настилу навстречу смерти, настолько полно осознавая ее неизбежность, что даже не делаешь попытки сбежать.

Неожиданности начались в тот момент, когда Руслан прошел в свою спальню, при этом оставляя дверь открытой, а меня в коридоре за ней. Он аккуратно положил на круглый столик телефон, с тихим стоном ослабил верхние пуговицы рубашки и направился в ванную со словами:

– Я в душ. Покормишь пока кошку, чтобы ночью не орала? А потом приходи.

Бабах! Душа ушла в пятки вместе с упавшей на пол челюстью. Я покосилась на Пятнышко, почесала все еще круглое кошачье пузо и пробормотала:

– Ну, пойдем… Выбора-то все равно нет.

На кухне я положила в блюдечко купленную в ветеринарной клинике еду и с умилением пронаблюдала, как кошка поедала ее. За прошедшие часы она вновь нагуляла аппетит и теперь с каждой секундой все больше и больше напоминала меховой шарик.

Это зрелище немного отвлекало меня и успокаивало. Вот только ненадолго.

Все хорошее рано или поздно заканчивается… Так закончился и ужин у Пятнышки. Поставив блюдце в мойку, я подхватила тихо мявкнувшего котенка на руки и отправилась обратно. Когда я вернулась, Руслан уже сидел на постели в халате и просматривал какие-то сводки.

Аккуратно опустила кошку на пол. Она огляделась и, на мягких лапах подкравшись к кровати, свернулась клубочком на краю свесившегося сверху пушистого покрывала.

– В душ пойдешь? – кинув на меня беглый взгляд, спросил Коршунов.

– Да!

Радостно зацепившись за возможность отсрочки, я метнулась в ванную и, закрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной.

Заметив на комоде аккуратно сложенные кружевные маечку и шортики, я горько усмехнулась, подумав, что Руслан у нас решает от а и до я. Даже выбирает форму одежды, в которой он в первый раз собирается меня трахнуть.

Душ я принимала до безобразного долго, всерьез рассчитывая, что уставший за день Коршунов вырубится не дождавшись, и дефлорация сегодня не состоится. Но время текло слишком поспешно. На том рубеже, когда задержка начинала выглядеть совсем уж плохо, я все же вылезла из ванной и, переодевшись в сексуальные кружавчики, отправилась на заклание.

Надежды, что Коршунов уже спит, не оправдались. Стоило мне появиться на пороге, как он отложил телефон на прикроватную тумбочку и насмешливо проговорил:

– А я уже думал, что ты там утопилась с горя. Иди сюда, Ева…

Десять шагов до кровати показались мне самыми длинными в жизни, потому что для каждого приходилось делать усилия над собой, и одновременно самыми короткими, ведь закончились они до безобразия быстро.

Коршунов плавно сел, глядя на меня темными от желания глазами, и, положив ладони на талию, притянул ближе, так что бедра оказались зажаты между его ног. Он откинул волосы с моей шеи и, склонившись к ней, провел носом по нежной коже, втягивая в себя запах.

– Ты потрясающе пахнешь, моя девочка. Нежно, тонко… как самый изысканный цветок.