Стон и шепот

И что самое интересное, выгорело! Коршунов, самая хищная птица российского бизнеса, повелся, как миленький.

Дальше клуб…

Который тоже начался с Влада, притом затаскивали туда Руслана всеми правдами и неправдами, даже посулив отдать столь желанную им компанию.

Но каким бы прошаренным товарищем не был младший Соколовский, организация клуба – явно не его рук дело. Согласно нарытой информации, это адово местечко существовало уже лет десять… В то время Владу было четырнадцать. То есть маловат для такой организации.

Клаус задумчиво постучал пальцами по стене в затейливом ритме Марсельезы, почти залпом допил чашку и достал телефон, сразу открыв одну из папочек, где была информация по бизнесу Соколовских.

Через полчаса еще более задумчивый немец все же нервно курил у окна.

За последние пять лет Соколовским-старшим было поглощено около десятка компаний, притом схема была до боли знакома – именно по ней действовали с Русланом. Подставляли под удар одну из дочерних фирм, а после изнутри расшатывали систему. Кого-то получалось добить такими методами, а вот остальных… кто в тюрьме, кто в гробу, кто в психушке.

Стало понятно, откуда растут ноги у проблем Коршунова. Но вот что делать дальше – по-прежнему не ясно.

И откуда у злоумышленников сперма Руслана?

В этот момент завибрировал телефон. Сайн-Витгенштайн недоуменно посмотрел на экран с незнакомым номером, но вызов принял.

– Слушаю.

– Господин Клаус? Здравствуйте, это Ева Демина…

– Я узнал, – и правда узнал, у девушки был своеобразный, но приятный голос. – Что-то случилось?

– Да! То есть нет… Но вы просили позвонить, если я что-то вспомню. При нашем разговоре я совершенно упустила из вида одно событие, но сейчас увидела интервью этой девушки по телевизору. Лена Добрынина! Недавно приходила в очень пьяном состоянии и что-то несла о великой любви к Руслану, а также, что тучи сгущаются, но она его обязательно спасет.

Немец метнул косой взгляд на стенд, где внизу, в самом углу, висела фотка типичной богатой инстаграмной телочки. Губки, глазки, носик – все принесено из кабинета пластического хирурга. И бюст оттуда же, вестимо.

А еще… еще Добрынина была одной из тех, с кем вроде как встречался Коршунов. И как раз в ее доме Влад и предложил Руслану развлечься в клубе.

Многовато совпадений.

Выслушав фройляйн Демину, Клаус пообещал ей, что обязательно во всем разберется, и положил трубку, погружаясь в размышления.

Нужно будет уточнить и проверить, потому что кое-какие соображения по поводу Елены у Клауса появились.

Мысли прервал телефонный звонок. Второй мобильный, тот, который сугубо для личного, разрывался трелью.

– Здравствуй, дорогая, – произнес немец потеплевшим голосом.

– И тебе не болеть, – раздался с той стороны молодой женский голос, сдобренный детским плачем на фоне.

– Как малышка? – тут же обеспокоился папаша уже второго по счету ребенка, но был нещадно перебит волнением жены.

– Я читала новости из России, – обеспокоенно начала она. – Куда ты ввязался с братом?

– Ничего особенного…

– Дай мне договорить, – одернула немца единственная в мире женщина, которой он мог подобное позволить. – Дитрих выступает адвокатом какого-то бизнесмена. Его имя в статье, значит, ты тоже крутишься где-то рядом. Я ведь не идиотка, Клаус, и у меня сердце не на месте, что ты влип в опасную авантюру.

Детектив спокойно выдохнул, снял очки с переносицы и, зажав трубку плечом, принялся мерно протирать стекла.

– Мне хочется напомнить, милая, что моя профессия граничит с опасностью. И я привык…

– Ты привык к спокойной Европе и рафинированным США. А это Россия, детка, я там выросла. – Жена тяжело вздохнула и явно попыталась успокоить саму себя, а уже после продолжила намного сдержаннее: – Просто пойми, я беспокоюсь. У меня интуиция.

– А у меня логика, – парировал Клаус, тут же заверяя: – Но я учел твое мнение и торжественно обещаю не оставлять тебя вдовой, а дочь сиротой. Ты же знаешь, я всегда держу слово.

Еще какое-то время ушло на окончательное успокоение жены, а также обещание заглянуть на ее старую квартиру, проверить, не сожгли ли ее квартиранты.

Положив трубку, Клаус еще долго бурчал, что давно пора было бы продать эту недвижимость в Москве и на полученные деньги приобрести что-нибудь толковое в какой-нибудь Черногории. И все же зерна надвигающейся опасности в голове поселились.

Такие показательные истерики были абсолютно не в характере “любимой поганки”, как про себя назвал русскую жену немец, поэтому и ценность такого выступления возрастала в разы.

Остаток вечера и ночь прошли спокойно, но уже ранним утром Клаус собирался отправиться в клинику, на которую его навела фройляйн Ева. Если и начинать, то оттуда.

Конечно, он не был наивным идиотом, решившим, что если сейчас придет в муниципальную лечебницу, то ему с ходу выложат все необходимые данные. Жена правильно выразилась: это Россия. Люди здесь были более настороженными, подозрительными, особенно если имели дело с иностранцами. Тем более немцами.