Стон земли

– О святем храме сем и с верою, благоговением и страхом Божьим входящих вонь [36] . Господу помолимся

– Господи помилуй…

Старший лейтенант Чернота оставил в лагере только одно отделение, приказав всем занять боевую позицию и залечь, а сам с двумя отделениями устремился в сторону ближних выстрелов. И не успел отец Георгий перейти от молебна к акафисту, как с той стороны раздались яростные звуки боя. Стреляли автоматы и подствольные гранатометы. Стреляли по-разному. Священник различал стрельбу предельно короткими очередями, которую демонстрировали спецназовцы, от разрозненной ответной стрельбы.

Снова с той стороны послышались очереди, но какие-то неорганизованные. Видимо, оттуда подходил большой, но плохо обученный отряд. Вскоре старший лейтенант со своими солдатами вернулся, но задерживаться в лагере сначала не захотел и уже руку поднял, чтобы отмашкой показать направление, когда кто-то крикнул:

– Часовые наши бегут!

Священник продолжал читать акафист:

– Видя гонение нечестивых на христианы, не убоялся еси козни их и мучительства, богомудре, но яко добрый воин Христов, вся своя нищим раздав, волею потекл еси на совет их неправедный, Христу вождю и Богу своему поя: Аллилуиа.

Среди выстрелов отчетливо и громко зазвучал голос чтеца:

– Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа!

А часовые уже оказались на площадке совсем рядом с аналоем.

– Большой отряд, около ста человек. Наступает, – доложили они.

– Занять оборону. Нельзя пропустить! – прозвучала команда.

И минуты не прошло, как стал виден наступающий отряд. Старший лейтенант Красо́та дал команду открывать огонь, и тридцать стволов ударили одновременно. Но ответный плотный огонь из автоматов мешал вести прицельную стрельбу и не давал поднять голову над камнями, заменяющими бруствер.

– Безумный мучитель дышущий на тя убийством, страстотерпче Георгие, жаждал бо крове твоея яко пес алчный, повелевая распяти на колесе тело твое, и злейшим мукам предати: ты же, возмогая о Господе, с твердым упованием к Богу взывал еси: Аллилуиа.

– Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа!

Бойцы спецназа поднялись в полный рост, продолжая стрелять, но бандитам удалось прорваться вплотную, и теперь они готовились к рукопашной схватке.

И схватка началась. Но в этом был просчет того, кто командовал бандитами. В рукопашной схватке мало кто может соперничать со спецназом ГРУ. В жестокой рукопашке сказалось умение спецназовцев работать своими малыми саперными лопатками, отточенными до остроты бритвы. Бандиты шли с ножами, но удар лопатки обрубал кисти рук, а потом раскалывал голову. Потеряв численное преимущество, ряды противника быстро таяли. Но все же три человека прорвались за спины цепи спецназа и оказались около священника и чтеца, которые были не вооружены. А отец Георгий, словно не видя угрозы, продолжал читать акафист:

– Видеша народи чудеса силы Божия, яве на тебе бываемыя, с кротостию учение Христово от тебе прияша и возопиша глаголюще: воистинну велик Бог христианский! Сего ради и мы восхваляя тя, достославне Георгие, взываем сице: Радуйся, светоносным спасения словом, тьму неверия разгнавый.

Ближайший бандит громко хохотнул, выругался по-русски, оглянулся и поднял автомат. Отец Георгий, не обращая внимания на наставленный на него ствол, не прекращал молитву.

Лицо бандита исказилось в гримасе, и он в ярости нажал на спусковой крючок, выпуская сразу все патроны из магазина. Было непонятно, в священника он хотел стрелять или в икону на импровизированном аналое. Но в последний момент кто-то вдруг резко метнулся вперед и оказался между священником и бандитом, приняв выстрелы на себя. Этим храбрецом оказался старший лейтенант Красо́та, упавший лицом в лужу собственной крови. Второго из бандитов настиг удар чьей-то саперной лопатки, но третий наставил автомат на чтеца, который продолжал выводить свое:

– Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа!

И тут отец Георгий словно проснулся. Лежащее на камне рядом с тумбочкой кадило оказалось в руке, звякнули цепи от быстрого движения, и кадило, тут же превратившись в кистень и очертив в воздухе полукруг, обрушилось на голову бандита до того, как он успел дать очередь в чтеца. Положив кадило на прежнее место, отец Георгий снова приступил к чтению акафиста. Чтец устойчиво пел свои слова:

– Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа!

Бой подходил к концу. Оставшихся бандитов не добивали, их просто скрутили.

Отец Георгий, закончив читать акафист, склонился над телом старшего лейтенанта Красоты.

– Жалко. Так и умер атеистом, – проговорил чтец.

– Атеист не будет защищать православие и священника. Тем более своим телом закрывать… Я буду отпевать его, как крещеного православного воина…

Примечания

1