Стоны в Академии магии, или Shантаж одного ректора

– Договорились, – сухо прошептал Рамод, глядя в злобные голубые глаза. Возможно, ему сейчас следовало промолчать, вот только удержать язык за зубами оказалось выше его сил. – Теперь ты свободна и можешь делать что хочешь. Вернуться к своему муженьку, с которым тебе скучно и в жизни, и в постели, а по ночам продолжить шастать по ночным клубам, где раздвигать ноги перед всеми подряд, стирая им память. Но будь добра, не лги себе хотя-бы в одном: тебе нравилось отдаваться мне, – выпалил он, резко вцепившись пальцами ее плечи. – Уж я-то способен понять, когда женщине хорошо со мной в постели; так хорошо, что никакие другие мужчины ей не нужны.

Испепелив Рамода яростным взглядом, Милнис вырвалась из его рук. С размаху отвесив ему пощечину, она сняла с замка заклинание, и выскочила из комнатки, яростно захлопнув за собой дверь.

– Вот дерьмо, – сплюнул Рамод… а миг спустя понял, что сидит на старом деревянном ящике и напряженно трет пальцами виски.

Итак, конец. Милнис Айзенберг… ах нет, теперь уже Милнис фон Стразенхор, отныне была ему не подвластна, и у него больше не было ничего, что заставило бы ее прийти в его постель. Возможно, он просто заигрался. Или, может, все это случилось слишком внезапно, резко, неожиданно. Всего несколько минут назад она стонала, отдаваясь ему на собственной свадьбе, а сейчас он четко и ясно понимал, что больше никогда не сможет к ней прикоснуться.

Он был нагом, чей яд способен убить в мгновение ока. И все же, сейчас мужчина ощущал себя так, будто это его отравили, и противоядия от этой зависимости от Милнис просто не существует. Выбросить ее из головы, ему просто жизненно необходимо сделать это! Вот только… за все два с половиной года, что эта девица училась в Академии Молний, сделать ему этого не удалось. Так как же быть теперь, когда вкус этой испорченной девушки был известен, и оказался столь восхитительным?!

Сжимая кулаки, Рамод настолько погрузился в свои мысли, что даже не обратил внимания на скрип двери. Просто ощутил, как на его плечи легли нежные руки, в пальцах которых была зажата маленькая карта памяти.

– Знаешь, я ведь так и не успела ее уничтожить… – прошептала Милнис, прижимаясь к нему со спины. Ее дыхание, такое горячее и сладкое, приятно касалось кожи, когда девушка прижалась щекой к его щеке. Как вдруг эти самые пальцы разжались, и карта памяти упала в его нагрудный карман. – Ой, кажется, уронила. Какая досада, теперь компромат на меня снова в твоих руках, и я вынуждена продолжать поддаваться на твой шантаж!

– Что? – непонимающе прошептал ректор

– Не спрашивай, – неожиданно звонко рассмеялась Милнис, скользнув руками по его крепкой груди. – Ты, наверное, прав. Не знаю, можно ли назвать это любовью… а если и можно, то какой-то особой, извращенной. Впрочем, думаю, на какую-нибудь другую любовь – скажем, большую и чистую, – девушка вроде меня уже в принципе неспособна. Хотя не думаю, что это столь важно, так ведь? – прошептала Милнис в миллиметре от его губ и, все так же обвивая шею ректора руками, опустилась на его колени. – Просто давай не останавливаться.

КОНЕЦ