Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания

Раньше, когда флот еще ходил в море и занимался настоящим делом, а не строевыми занятиями, в штаб попадали только списанные «калеки», которых временно некуда было деть. Сейчас лезут те, которые стремятся побыстрее заработать звания, пока есть на чем заработать. Пока не все лодки сгнили у причалов, пока можно получить звание за должность в сокращенном экипаже. Пока еще возможно спекульнуть названием плавсостава.

Когда-то я читал, что молодая акула сильна не только мускулами и молодостью, а еще тем, что к ее телу не успели присосаться рыбы-прилипалы. Потом с течением времени акула взрослеет, и эти морские паразиты постепенно прилипают к ней одна за другой, питаясь падалью хищницы и следуя за ней всегда и всюду. Под их весом акула становиться медлительнее и слабее, и добыча начинает ускользать от нее. Хищница теряет силы, охотится все хуже и хуже, и, в конце концов, почувствовав голод, прилипалы покидают ее и уходят к более молодой. Вам это ничего не напоминает?

Погиб при исполнении…

для сопровождения гроба с телом покойного в пути следования до места похорон приказом командира воинской части или начальника гарнизона (военного комиссара) назначаются два — четыре человека, которые должны быть проинструктированы и при себе иметь: извещение о смерти; свидетельство и справку о смерти; письмо семье покойного, подписанное командиром воинской части, с изложением обстоятельств смерти; собственные вещи, ценности и награды умершего, упакованные и опечатанные сургучной печатью.

Из устава гарнизонной и караульной службы ВС СССР

Утром в понедельник на подъем флага не прибыл старшина команды спецтрюмных, старший мичман Петров Михаил Иванович. Командир дивизиона, зная старшего мичмана как старого опытного и ответственного моряка, особо не разозлился, мало ли чего бывает, а только дал команду командиру группы спецтрюмных выяснить, что со старшиной, и в обеденное построение доложить.

Старший лейтенант Серега Бузичкин, еще в субботу утром наводивший вместе с Петровым порядок в насосных реакторного отсека, тоже не проявил сильного беспокойства по поводу отсутствия своего старшины и решил его поисками не заниматься, благо Петров был человеком серьезным, пьющим в меру и вообще ценящим свою репутацию. Но на обеденном построении старший мичман тоже не появился. Так как на носу была проверка инспекцией по ядерной безопасности во главе с внушающим ужас адмиралом Бисовкой, отсутствие одной из ключевых персон попадающего под проверку реакторного отсека было замечено уже командиром. Командир в коротком, но емком выступлении, объяснил всем, куда мы катимся, и отдал боевой приказ разыскать прогульщика и предоставить его ему лично, в любом состоянии.

Механик, получив ощутимый нагоняй, вставил по полной комдиву раз и Бузичкину, после чего Бузичкин уже в приватной беседе выслушал от комдива раз все предыдущие нагоняи в незамысловатом рабоче-крестьянском варианте, после чего командиру отсека не осталось ничего, кроме как нахлобучить фуражку и лично отправиться к Петрову домой.

Старшина жил в старой девятиэтажке у поста ВАИ, которая была одним из двух «небоскребов» поселка. Доковыляв до седьмого этажа по лестнице и чертыхаясь по поводу «мертвого» лифта, Бузичкин дома никого не застал. Послонявшись около подъезда минут сорок в надежде что-либо сам Петров, либо его жена появятся откуда-нибудь, Сергей плюнул и отправился обратно на корабль, справедливо полагая, что уж вечером кто-нибудь из Петровых дома будет. На корабле механик, угрюмо выслушав доклад старлея, приказал вечером кровь из носу добыть старшину и утром без него в строй не становиться. Бузичкин откозырял и отправился заниматься отсеком.

На вечернем докладе в центральном посту командир вновь вспомнил о Петрове, снова прошелся по всей БЧ-5, вскрыл все недостатки электромеханической боевой части и закончил традиционной констатацией того, что все механики не простые раздолбаи, а военнослужащие-вредители, и по ним плачет 37-й год, ссылка, каторга и расстрел на корне пирса. Завершив на этой жизнеутверждающей ноте доклад, командир удовлетворенно отправился в каюту спать, а все остальные, воодушевленные начальством, побрели по домам.