Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 2

На словах о землянике Надя с Юлей обмениваются быстрыми взглядами. Домашние девочки вырвались из-под родительского крыла и спешат быть взрослыми.

— А вы фото нам покажете? — спрашивает Юля.

— Могу даже подарить, если хотите, — говорю.

— Конечно, хотим! — они даже про находки забывают. — А когда?

— Через несколько дней, — объясняю, — я к вам ещё вечером сегодня приду. На раскоп.

— Спасибо, что предупредили! — Юля самая бойкая и переходит в наступление, — А то рухнули сегодня как снег на голову. Мы даже подготовиться не успели.

— Вы и так красивые, зачем готовиться? — говорю, — и давайте на «ты», а то я себя стариком чувствую.

— Никакой ты не старик, — заявляет Надя, ревниво поглядывая на подругу.

— Вы на речку куда ходите? — резко меняю тему.

— Прям за рощей, там пляж небольшой есть. Только лепёх коровьих много, — жалуется Татьяна.

— Ну кто ж там купается?! — заявляю, — хотите, я вам нормальный пляж покажу? Его только местные знают. Приезжим мы не рассказываем. И вы молчите, это тайна!

— Покажи, — загорается Надя.

— Нас не отпустят, — вздыхает Татьяна.

— Выкрутимся, — решительно говорит Юлька, — когда, завтра?

— Завтра я на работе занят, — прикидываю свои планы, — давайте послезавтра. Вечером уточним ещё.

Когда я ухожу, чувствую спиной три девичьих взгляда.

Глава 3

— Грандиозный человек, — говорит Нинель, — глыба! Такой масштабный! Такой настоящий!

Это она о профессоре Аникееве. Косматый археолог оставил глубокую рану в её большом нежном сердце.

Нинель поднимает глаза и виновато берёт со стола мармеладную дольку. Мармелад принёс я. Любовь к возвышенному и романтичному борется в душе Нинели с мелочной страстью к сладостям. Я этим цинично пользуюсь.

В редакции я всё ещё посторонний. Народ присматривается ко мне, но во внутренний круг не пускает. Сегодня начинаю штурм этой крепости. Мармелад — мой троянский конь. Тем более что у меня появляется предлог.

— Давайте сходим к археологам вместе? — предлагаю, — вечером, когда они копать будут.

— Разве это уместно? — честное слово, Нинель даже слегка краснеет, — не хочу быть навязчивой.

В её глазах вспыхивает мечтательность.

— У нас повод есть, — объясняю, — я буду фоторепортаж делать, а вы к нему дополнительную фактуру выясните. Я Аникеева уже предупредил.

— Как ты любезен, — расцветает журналистка. — Это очень интересно, возможно уже есть находки. Про них надо обязательно в статье рассказать. Спасибо за мармелад, ты сам тоже кушай. Будешь чай?

— Буду.

— Таша, поставь чайник пожалуйста, — тут же делегирует Нинель.

Худая остроносая Таша обычно сидит в другом кабинете, вдвоём с Уколовым. Но тот сегодня укатил в поля. Таше скучно. Она сидит на подоконнике и таскает со стола мармеладки.

— Есть находки, — подтверждаю, — лично с утра видел.

— Сколько можно галдеть! — влезает в разговор мужчина с эскобаровскими усами, — Не мешайте людям работать.

— Вам, Иван Петрович, спешить некуда. Вы четвёртый день свой очерк в муках рожаете. — огрызается Нинель, — «… об экономических аспектах прироста свинопоголовья».

— В отличие от вас, пустозвонов, аналитикой тоже кто-то должен заниматься, — парирует «эскобар», — на улицу ступайте и там лясы точите.

— Правда, Нинель, — поддерживает его Степановна — отвлекаешь.

Степановна — ответственный редактор. К её мнению прислушиваются. Слова она произносит солидно и весомо.

В данный момент Степановна занята двумя делами сразу. Читает журнал «Работница» и довольно шустро вяжет крючком.

— Идём, Альберт! — Нинель поднимается над столом как грозовая туча. — Нам нечего делать среди этих мещан.

— Я с вами! — спрыгивает с подоконника Таша, забыв про чай.

Таша немногим старше меня. Она закончила педучилище в Кадышеве и теперь поступает на журфак. Третий год подряд. В этом тоже поедет. В газете она числится на полставки. Вторую половину времени отрабатывает в Берёзовском детсаду.

Таша специализируется на детях, подростках и молодёжи. Я удивлён, что на раскопки поехала не она.

На крыльце разволновавшаяся Нинель достаёт пачку «Герцеговины Флор» и предлагает мне и Таше. Отказываюсь.

— Спортсмен, — хихикает Таша, стреляя глазами. Она подвижная, как блоха. Курит Таша «в кулачок», словно мелкий уголовник.

— Опять бесится, — ухмыляясь сообщает она.

— Усатый? — уточняю.

— Да, Ивахнюк — кивает Таша, косясь на Нинель.

Её переполняет желание выплеснуть редакционные сплетни на свежие уши, но останавливает молчание коллеги.

Редакционная «прима» раскуривает сигарету, манерно держа её в пальцах, как дирижёр — палочку.

— Второй год бесится, — осторожно сообщает она. — Как Марина появилась, так он места себе не находит.

— При чём здесь Марина? — строю из себя дурачка.

Таша хихикает.

— Он ведь «исполняющим обязанности» был, после прежнего редактора, — решается Нинель, — Назначения ждал. А тут какая-то профурсетка на его место. Нет, ты не думай, — спохватывается она, — мне Маринка нравится. Ответственная она и соображает по-столичному. Не то, что остальные в нашем болоте…