Стоп. Снято! Фотограф СССР

Открываю для себя маленькую и уютную Берёзовскую библиотеку, пропахшую ветхими книжными страницами и ванильными пирожными, до которых бабуля-библиотекарь оказывается большой охотницей. Нагружаюсь увесистыми томиками и спешу домой. Слить «золотую медаль», на которую шел Алик, мне обидно.

Исключение делаю для пробежки. На этот раз всё проходит без приключений. Училка кивает издалека, не вступая в разговоры, редакторша Подосинкина машет рукой и улыбается, постовой Степанов окатывает строгим взглядом, но молчит.

Я пробегаю десять минут, согласно своим наручным часам «Слава», а потом поворачиваю обратно. По моим прикидкам, это около двух километров. Мышцы болят, но терпимо. Ожидаемо руки и грудь сильнее ног. Дыхания хватает, я ни разу не останавливаюсь и остаюсь доволен собой.

Три раза ко мне заходил Женька. Пытается выманить на речку или гонять в футбол. Я не ведусь даже на то, чтобы пойти на станцию, смотреть на поезд «Адлер-Гомель», который проходит раз в неделю и стоит всего десять минут. Изюминкой этого мероприятия были легкомысленно одетые курортницы, которые разминали свои загорелые ноги на перроне и пузатые курортники, которым можно было толкнуть пачку сигарет «Ява» или «Опал» за три цены.

Уже глубоко под вечер второго дня, когда наглое рыжее солнце закатывается за горизонт, я слышу под своим окном шорох. Надо сказать, что темнеет в Берёзове сразу и наглухо. При лучинах, конечно, не сидят. Лампочки Ильича имеются в каждом доме. Но без дела вечерами не засиживаются. Телевизоров у людей нет, потому как никакая антенна до этих мест не добивает. Вставать рано, что свет без толку жечь? Щёлк, и на боковую.

Про уличное освещение и говорить не стоит. Свет заканчивается там же, где и асфальт.

Молодёжь, понятное дело, гуляет. Время от времени я слышу за забором обрывки фраз, смешки, а в Заречье кто-то задумчиво и нудно с полчаса играет на гармони. Почему-то в голове всплывает тот самый загадочный Макс, с которым временами проводит легкомысленная Лидка. Но молодёжи свет не нужен. Её лучший друг — темнота.

Звук повторяется и становится громче.

Сначала я думаю, что какая-нибудь полоумная курица заблудилась и шастает в зарослях пионов. Потом, что соседская кошка перепутала дома и пытается залезть в окно.

О подоконник кто-то тихо, но решительно скребётся. На цыпочках подхожу к окну и резко распахиваю створку.

Бамм!

— Дурак ты, Алик! — громким шёпотом сообщает моя одноклассница Лида. — И не лечишься.

У неё на лбу разрастается сочная багровая шишка. Но ругаться со мной по этому поводу она вроде не собирается.

— Тебе пятак медный дать? — не чувствую за собой никакой вины.

Нехрен подкрадываться.

— Точно, дурак, — вздыхает она, — и как я за тебя, такого, замуж собралась?

Глава 6

— С какой радости «замуж»?! — охреневаю я.

— Ну как же, — Лида хлопает глазами, — мы ведь уже решили всё.

Взаимоотношения Алика с этой вертихвосткой до сих пор остаются для меня загадкой. Что эта оторва нашла в скромном отличнике, и почему он терпит её выходки? И эту загадку нельзя оставлять на самотёк, иначе она мне аукнется, если уже не аукнулась.

Беременная она, что ли? Советский анекдот про «запорожец» и беременную восьмиклассницу не на ровном месте возник. Для тех, кто не знает, и то и другое — позор семьи.

Тем более, что о сексуальном воспитании в это время никто не заботится, а наглядных примеров вокруг пруд пруди. Это не город с многоэтажками и раздельными банями. Тут живность на каждом углу, и вся поголовно плодится и размножается.

Очевидный вопрос вертится у меня на языке, но я его удерживаю. Гадать в таких случаях последнее дело. Пускай сама всё выкладывает. А мне уже давно пора проветриться. Утрясти полученные знания.

— Погоди-ка минуту.

Я натягиваю универсальные кеды и перемахиваю через подоконник. Лида только этого и ждёт. Она по-хозяйски подхватывает меня под руку и уводит в темноту улицы.

— Я думал, ты шутишь, — аккуратно забрасываю удочку.

— Насчёт чего?

— Насчёт свадьбы.

— Почему?! — она снова демонстрирует мне невинный взгляд, как у оленёнка Бемби.

Интересно, в Советском Союзе показывали этот мультик, или у неё эта способность от природы?

— Ну ты же с Копчёным мутишь… — как можно более равнодушно говорю я.

— Чего я делаю?!

Блин, с этими современными словечками недолго и проколоться. Как там говорили во времена, когда деревья были большими?

— Ходишь, в смысле.

— Ничего я не хожу, — возмущается Лида и для усиления эффекта прижимается ко мне бедром.

Бедро у неё упругое и горячее. Организм Алика реагирует бурно. Вдоль позвоночника пробегает табун мурашек, а в штанах становится тесно. Приличных мыслей при этом в голове ни одной. Только неприличные. Подростковый гормональный взрыв в полный рост.

Надо срочно искать себе партнёршу по возрасту. Даже срочнее, чем мышцы качать или миллионы зарабатывать. Иначе подобные профурсетки так и будут мозги крутить, пользуясь физиологической беспомощностью.