Стопроцентная блондинка

– До восьми вечера вирус совершенно неопасен. А так как вы не собираетесь пользоваться моей программой, то и смысла нет хранить ее. Уничтожьте, и никаких проблем.

– Как не стыдно! У нас база данных! У нас документация, отчетность! – бушевал Кирьянов.

Анна Борисовна рассмеялась:

– Марию легко понять. Она просто хотела защитить свою интеллектуальную собственность.

– Так мы ведь не воры! – раздраженно выкрикнул Кирьянов. – Хорошо! Шестьдесят тысяч, и ни копейкой больше!

– Девяносто, – упрямо пробубнила Мария.

Анна Борисовна положила холеную ручку на локоть директора и склонилась к его уху.

– Алексей Николаевич, – едва слышно прошептала она, – надо покупать. Мы тормозим, клиенты недовольны. А программка прелестна!

– Семьдесят пять, – хмуро выдавил директор.

– А у Марии четверо детей, – вспомнила вдруг Анна Борисовна. – Удивительно, да, Алексей Николаевич? Сейчас и один ребенок – роскошь. А тут четверо. Наверное, нелегко вам, да, Маша?

Анна Борисовна дала директору отличный шанс капитулировать, но сохранить при этом лицо.

– Четверо? – хмуро изумился Кирьянов. – У вас?

– Да, – кивнула Маша. – Детское пособие – семьдесят рублей в месяц.

– Это юмор?

– Жестокая правда жизни, – ответила за Марию Анна Борисовна.

– Что ж, – пробормотал директор, – солдат ребенка не обидит. Вернее, многодетную мать. Надо было сразу сказать, что у вас дети. А вы – вирус, вирус!

…Вскоре Мария гордо передвигалась к выходу из офиса, неся в сумке вожделенные тысячи. Ее провожала Анна Борисовна. Она, как выяснилось, являлась замдиректора и, очевидно, была той самой шеей, которая вертит головой.

– Вас встретят?

– Я на машине.

– Такие деньги… Вы осторожнее!

Но Маша привыкла таскать в спортивной сумке круглые суммы (приятный процесс!). Бывало, ей платили и больше.

– Спасибо за помощь, – сказала она элегантной мадам. – Если бы не вы!

– Передайте привет Илюше, – улыбнулась Анна. – От Ани Мелеховой. Он вспомнит. Год назад мы постоянно с ним встречались, когда он расследовал дело фирмы «Турмалин»…

Мария бросила сумку с деньгами на заднее сиденье. Она положила руки на руль, лицо – на руки и замерла. Отвоеванные тысячи грели сердце, но последняя фраза, произнесенная Анной Борисовной, кинжалом вспарывала мозги.

«От Ани… Илюше… – повторяла про себя Мария. Она кипела негодованием. – Мы постоянно с ним встречались… Я впервые вижу эту красотку! А их отношения с Ильей, выясняется, уже на стадии уменьшительных имен. Здоровякин ведет двойную жизнь. Он общается с грациозными голубоглазыми девицами типа Сони Орешкиной и обворожительными дамами вроде Анны Мелеховой. А дома у него измазанная кетчупом, опутанная спагетти толстуха жена, совершенно не ведающая о приключениях супруга!»

Капитально обиженная, Мария забыла о решении истратить часть гонорара на модернизацию внешности. Она проехала мимо нескольких салонов красоты и не заметила их. Она планомерно погружалась в раскаленную лаву ревности и испытывала адские муки.

Глава 22 Саммит с пивом

Валдаев настороженно разглядывал доверенное ему существо. Существо настороженно разглядывало Валдаева.

– Как бы не помять, – сказал Александр и поудобнее пристроил круглую голову младенца у себя на локте.

– Держи. – Здоровякин вручил другу кружку портера под пенной шапкой. – Щас рыбку добуду.

Илья надорвал зубами вакуумную упаковку, добывая соленого лосося.

– У меня руки заняты, – отказался от пива (!!!) Саша. – Ум-тум-тум, тум-ту-рум, – промурлыкал он. – А ему нравится, как я пою! Смотри, ножкой в такт дрыгает! Тум-тум-тум, рум-ту-рум… Да отстань ты со своим пивом!

Валдаев не понимал, как можно пить пиво (это процесс, как известно, философский) в такой неспокойной обстановке.

Они с Ильей находились в эпицентре броуновского движения. Вокруг все шевелилось и пульсировало. Антон пылесосил. Эдик бил крышками кастрюль, как литаврами. Алеша занимался акробатикой на спинке дивана, норовя свалиться прямо на Валдаева. Даже Стасик не лежал спокойно, а извивался гусеницей. И все что-то бормотали, выкрикивали, скандировали.

Непонятно, почему при наличии в квартире четырех комнат дети концентрировались в одной. В той, где глава семейства принимал гостя (А. Валдаева).

– Зачем он пылесосит? – нервно спросил Саша. У него голова шла кругом, хотелось спрятаться от воя пылесоса. А грохот «литавр» рвал в клочья барабанные перепонки.

Но похоже, только он и испытывал дискомфорт. Илья наслаждался пивом. Темный портер янтарно сверкал в бокале, розовый лосось жирно блестел. И майора, по-видимому, совершенно не беспокоила непрестанная возня детей.

– Пивка попей, – кивнул он другу. – Антоша, хватит, выключай. Молодец, отлично пропылесосил.

– У вас ведь домработница, – вспомнил Валдаев.

– Ну, нравится ребенку пылесосить. Пусть, – умиротворенно сказал Илья. – Эдюша, родной, достаточно. Оставь крышки.

– Да, оставь! – с мольбой крикнул Валдаев.

Эдик перестал колотить.

– Сэр, а Рекс вернется? – спросил он у Валдаева.

– Надеюсь, – кивнул тот. – А раньше ты называл меня дядей Сашей.

– Наш бедный Рексик!!! – завыли дети хором.