Стопроцентный американец (Исторический портрет генерала Макартура)

На закате жизни Д. Макартур много времени предается размышлениям о смысле жизни. Некоторые высказаны вслух и зафиксированы пером. Вот одно из них:

"Люди тогда становятся старыми, когда они расстаются со своими идеалами... Годы могут сморщить кожу, но отказ от интереса покрывает морщинами душу... Вы до тех пор молоды, до каких пор вы способны верить, и стареете по мере возникновения и укрепления ваших сомнений; остаетесь молодыми, пока вы сохраняете вашу уверенность в своих силах; вы так же стары, как велики ваши страхи; так же молоды, как ваша надежда, так же стары, как ваше отчаяние. В глубине каждого сердца есть записывающее устройство: до тех пор, пока оно принимает и фиксирует вести о красоте, надежде, радости и смелых делах, до тех пор вы молоды. Но когда ваше сердце покрывается снегом пессимизма и льдом цинизма, тогда и только тогда вы становитесь старыми, тогда действительно, как говорит баллада, вы начинаете таять и исчезаете".

От вышеприведенных рассуждений веет светлым популизмом, наивным христианством. Они, как созерцание картин с пейзажами, вызывают сентиментальные настроения, то есть именно такие чувства, которые могут действительно очистить душу, открыть ее для добра. Но ведь эти слова произносил человек, который всю свою жизнь служил идеалам, мало что имеющим общего- с красотой души, надеждами и радостью, которые давно уже покрыты льдом цинизма. И в этом величайшая опасность Д. Макартура. Ведь "записывающие устройства" людей открыты для добра. И они при звуках очаровывающей мелодии отключают сознание, трезвый подход к явлениям, оценке явлений.

Журнал "Ньюсуик" опубликовал однажды такие воспоминания адъютанта Д. Макартура лейтенанта Томаса Джефферсона, относящиеся к 1930 году:

"Макартур брал пистолет, вызывал меня из соседней комнаты и приставлял к виску заряженный "кольт". В этот момент я должен был говорить о том, что стреляться ни в коем случае нельзя, что страна не переживет смерти такого славного воина, как он, что она погибнет, и чуть ли не на коленях просил отложить оружие. Наконец Макартур, услышав о своей великой миссии, о предназначении свыше, опускал оружие".

Невольно напрашиваются сравнения, невольно хочется провести параллели с теми самодовольными, кичливыми, капризными американскими политиканами в униформе и цивильном платье, которые претендуют на роль спасителей мира, цивилизации, которые, исходя из великодержавного принципа "то, что выгодно Соединенным Штатам, хорошо для всего мира", стремятся утвердить "право" на превращение всего земного шара в "сферу американских интересов".

Влияние Д. Макартура, его "тень" сравнивают с "неиссякнувшей солнечной батареей", до сих пор питающей энергией мозговые центры внешней политики США. Не случайно американские историки, писатели, журналисты время от времени берутся за подновление, своего рода реставрацию его исторического портрета. Апологетика Д. Макартура идет, по существу, за счет усиления в "макартуризме" антикоммунизма и антисоветизма, сгущения и концентрации великодержавного американизма, что, естественно, не может в соответствующем направлении не оказать влияния на формирование внешнеполитического курса Соединенных Штатов.

При этом следует сказать, что у апологетов имеются богатейшие возможности, ибо каждый шаг Д. Макартура - государственного деятеля в политике, в военных делах совершался под сильнейшим эмоциональным воздействием Макартура-человека, яркой, разноплановой, неординарной личности. Эта своеобразная рамка исторического портрета порой заслоняет, придает неверные оттенки тем или иным действиям политика, непомерно поднимает или затушевывает его роль в важных событиях общенационального или мирового значения. Представляется уместным в связи с этим вспомнить рассказ философа о Геркулесе: "Он вел жизнь искателя приключений, он не умел завоевать себе трона. Ни один из спасенных им городов не предложил ему быть царем. Непобедимый на войне, он ничего не понимал в политике. "Если бы я умел читать!" - говорил он с трогательной скромностью. "Если бы я умел ездить верхом!" - говорил честолюбивый адвокат Робеспьер.

Д. Макартур умел читать. В то же время умел ездить верхом. Он одерживал победы на войне и свободно ориентировался в политике. Он даже стал царем - ведь несколько лет Д. Макартур был полновластным правителем Японии.

Назвав Соединенные Штаты "священной Римской империей XX века", он претендовал на роль ее духовного императора, или, как говорили римляне, "цезаря". Ну, что ж? Удавалась Макартуру и эта роль - пусть ненадолго, но многие тысячи американцев оказались под сильным влиянием личности генерала.

5 апреля 1964 года через два с половиной часа после полудня Дуглас Макартур скончался.

11 апреля его останки были захоронены в Норфолке.