Стопроцентный американец (Исторический портрет генерала Макартура)

"Он мог бы жить в мире... но он выбрал войну. Он мог бы вести легкий образ жизни, но предпочел тяжелую долю солдата. Он мог бы обогащаться, не рискуя ничем, но он решил принести благополучие в жертву войне... Ему приятно растрачивать силы на войну, как другим растрачивать их на любовь".

В феврале 1866 года, отложив учебники, Артур Макартур-младший вступил в регулярную армию в чине второго лейтенанта. Довольно скоро он получил капитана. На этом движение в чинах прекратилось. Потребовалось 23 года, прежде чем на погоны лег золотой дубовый листок майора. Наконец, ему, уже защитившему докторскую диссертацию в Национальной школе прав (Вашингтон), присваивают звание генерала и оказывают честь повести на Филиппины головной отряд экспедиционного корпуса, а вскоре назначают военным генерал-губернатором колонии. Затем А. Макартура направляют представителем вооруженных сил США на русско-японскую войну. Правда, генерал не доехал до места назначения - война закончилась, и ему пришлось довольствоваться назначением на пост военного атташе США и Японии.

В общем, завидная карьера. Но, как говорят, в США Артур Макартур-младший "сделал себя сам". Хотя, конечно, не могли не сыграть роли связи отца, который в 1870 году самим президентом Грантом был назначен на пост помощника судьи в Верховном суде округа Колумбия. Однако в этом случае следует вспомнить восточную мудрость: "Если курицу посадить на яйца, то появятся цыплята. Если посадить на камни, то ничего не получится". В данном случае появился не цыпленок, а настоящий орел. Артур Макартур за многие годы тяжелой службы накопил ту энергию, которая вывела его на самую высокую орбиту военной карьеры.

Когда капитан приехал на земли племени сиу, в штате Юта, и увидел поля, реки, горы, кустарники шалфея, он с сожалением подумал: "Надо же! Сюда не завезли даже колючей проволоки!" Один из видных идеологов Фронта национального освобождения Алжира Франц Фанон (1925 - 1961), размышляя над политикой колонизаторов (анализ в немалой степени относится в данном случае к первопроходцам, этим бородатым ковбоям, солдатам, золотоискателям), мотивами их действий, поступков в своей знаменитой работе "Проклятьем заклейменные", пишет:

"Враждебная, неподатливая, непокорная в своей основе природа представлена в колониях зарослями, москитами, туземцами и лихорадками. Колонизация может считаться успешной, когда вся эта непокорная природа наконец усмирена. Прокладка железных дорог через заросли, осушение болот, нейтрализация туземцев с точки зрения политики и экономики оказываются равноценными".

Короче говоря, колонизатор, "несущий бремя белого человека", смотрит на колонизуемого не как на человека, а лишь как на часть ландшафта, "часть общего фона, над которым следует установить господство".

Армия Соединенных Штатов выполняла, по сути, полицейские и карательные функции. Главным объектом были, конечно, индейцы. Политика правящих кругов по отношению к ним представлялась однозначной - вытеснить туземцев, дать простор инициативе, энергии, предприимчивости белого человека. Как и по отношению к африканцам, здесь обозначились две тенденции - первая мирным путем, средствами убеждения заставить индейцев добровольно сложить свои копья. Примером может служить, выражаясь современным языком, пропагандистская акция Шеридана. Он прибыл к А. Макартуру с инспекцией. Генерал потребовал к себе вождей местных индейцев. Вот что рассказывал о встрече А. Макартур: "После того как закурили трубку мира, Шеридан решил произвести на краснокожих впечатление и таким образом доказать бесполезность попыток тягаться с белым человеком. Он сказал, что в отличие от их лодок у белого человека есть огромные пароходы, которые пересекают могучую реку Миссисипи. После этого он спросил переводчика, какое впечатление произвел его рассказ на вождей. "Генерал, они не верят вам" таков был ответ. Затем генерал во все еще дружеской форме, но уже сдерживая раздражение, сказал, что у железной дороги, которая пересечет континент, гораздо больше возможностей, чем у гужевого транспорта. И снова переводчик сказал: "Генерал, они вам не верят". Тогда Шеридан, сознавая правда, насколько ограничены возможности телефона, выбросил следующую козырную карту, сказав: "Я могу произнести слова в эту маленькую черную коробочку, и Великий Белый отец в Вашингтоне услышит меня, он ответит мне". На этот раз молчал переводчик. Проявляя нетерпение, Шеридан попросил перевести то, что он сказал. Но переводчик не произнес ни слова. "В чем дело?"- зло спросил Шеридан. И, медленно перекатив свою табачную жвачку за щеку, переводчик объяснил: "Видите ли, генерал, теперь я вам не верю".