Стопроцентный американец

Контакты с Диной, хотя и не потеряли своей остроты и четкости, но случались теперь все реже и реже. Только однажды она еще раз испугала и огорчила свою приемную мать. Это случилось через двадцать лет, когда Соня вдруг решилась выйти замуж за Александра Крайнова, с которым познакомилась лишь месяц назад. Полина Матвеевна хотя и обрадовалась этому внезапному решению, но почему-то неожиданно для себя встревожилась. Она уже и не рассчитывала, что Соня вообще выйдет замуж, и вдруг этот сюрприз.

- Что это за спешка такая? - подозрительно спросила Полина Матвеевна, щуря слабеющие старческие глаза на дочь. - Вы же знакомы меньше месяца. Или у тебя уже есть особая причина так спешить, а?

- Мама, господь с тобой, о чем ты говоришь? - смеясь, расцеловала ее Соня, - я и в юности всегда была рассудительной, а уж сейчас-то на четвертом десятке...

- Тогда, что ж, выходит просто решила, что пора замуж? За первого встречного?

- Нет, мама, он мне уже много лет очень нравился, просто я его встретить никак не могла.

- Кого, Сашу?

- Ну, можно сказать, что Сашу, а можно сказать, что Пола.

- Что-то ты такими загадками говоришь, дочка, что я ничего не понимаю,-уже всерьез встревожилась бедная Полина Матвеевна.

Вот тут-то Соня и напугала ее по-настоящему. Бросив на мать странный взгляд, она неторопливо, словно еще не решив, стоит ли это делать, выдвинула нижний ящик своего письменного стола и достала оттуда толстую папку со своими рисунками. Работая художником в издательстве, Соня не оставляла мысли о своей персональной выставке, и каждый выходной она проводила либо за городом, либо на Бульварном кольце с карандашом и этюдником.

Развязав тесемки, она высыпала на колени Полине Матвеевне целую кипу рисунков карандашом и углем. На каждом из них был ее жених, Александр Крайнов, правда, везде в необычной одежде. На одном рисунке он был в крошечной шапочке с козырьком, верхом на лошади, на другом стоял в каком-то широком свободном одеянии типа рясы и странной шляпе с плоским квадратным верхом и кисточкой. Были изображения на теннисном корте с ракеткой в руке и за рулем открытого двухместного автомобиля. На двух рисунках у него были щегольская бородка и усы. Полина Матвеевна подняла удивленные глаза на дочь,

- Ты успела столько нарисовать за этот месяц, что вы с Сашей знакомы?

- Нет, мама, это старые рисунки. На каждом внизу есть дата. Полина Матвеевна надела очки, присмотрелась и тихо охнула. Рисунки, судя по датам, относились к разным годам.

- Как же... кто это, Сонечка? - трясущимися губами спросила бедная женщина, чувствуя, что почва уходит у нее из-под ног.

- Кто это? - с задумчивой улыбкой разглядывая красивое мужское лицо на рисунках, переспросила Соня. - Это, мама, Пол Хофф, друг моей сестры Дины. Два месяца назад они поженились. Знаешь, я так ревновала Пола к ней, что даже плакала ночами. Это в мои-то годы! А месяц назад я увидела в нашем издательстве Сашу Крайнова и поразилась их сходству. Я тогда сразу решила, что выйду за него замуж, а он еще до сих пор, дурачок, гордится, что так легко покорил меня.

И Полина Матвеевна вдруг как-то сразу успокоилась. В конце концов вреда от этого Сонечке не будет, а польза? - ну что же, вот замуж наконец решилась выйти, так что нет худа без добра.

В последние месяцы Соня неоднократно пыталась войти в контакт с сестрой, почувствовать ее, но, как и прежде, убедилась, что произвольно этого не получается. Почти до пяти месяцев беременность у Сони протекала легко, а затем появилась слабость, доходящая до обмороков, одышка, отекли ноги. В больнице, куда ее привезли на "скорой помощи" после очередного обморока, выяснилось, что у нее врожденный порок сердца, о котором она ничего раньше не знала, и при резко повышенных нагрузках сердце перестало с ними справляться.

До родов Соне оставалось чуть больше двух месяцев, ее положили в больницу для постоянного наблюдения. Через неделю после госпитализации у нее, как и всегда внезапно, возник контакт с сестрой. Необычной была яркость и сила ощущений. Обшарпанные стены больничной палаты внезапно исчезли, и перед глазами Сони возникла ярко освещенная комната с ослепительно белыми стенами, выложенными кафелем. Соня увидела, что лежит на каком-то странном сооружении с приподнятым головным концом и может рассмотреть свои широко разведенные в стороны ноги и громадный живот, накрытые простыней. В ногах у нее сидел мужчина в марлевой маске, белой шапочке и халате, он что-то делает с ней, внутри... Рядом, держа ее за запястье, стоит женщина тоже в белом халате и говорит ей по-английски:

- Ну же, миссис Хофф, еще немного, ну постарайтесь, помогите нам и себе.